— Как уже сказал, я возьмусь за ваше дело, леди… Лонрэйт, — поднял на неё взгляд. — Но для этого мне нужно, чтобы вы рассказали подробно о своих родственниках. О своих и вашего мужа. Погибшего мужа.

Вишен сглотнула, в серых глазах сверкнула надежда. В груди в ответ разлилось какое-то странное чувство победы. Пожалуй, ради этого я готов был ловить нарушителей безоговорочно. В этой девушке определённо было какое-то неповторимое обаяние, и слова Глинвера тут уже не при чём. Я увидел это в ней сразу, как только встретил на том лугу.

— Готова рассказать прямо сейчас, — Вишен решительно берёт свою чашку и подносит к губам. Завороженно смотрю, как она опускает тёмные изогнутые ресницы и делает маленький глоток.

Тяжелое напряжение мгновенно сковывает всё тело, заставляет туго втянуть в себя воздух и отвлеченно отвести взгляд.

Родственников у Лонрэйт оказалось огромное количество, и начала она со своих родителей. Я слушал со всей сосредоточенностью, на которую был способен, не упуская ни одну деталь. Об отце она говорила напряжённо и прерывисто, а когда дело дошло до родственников мужа, глаза тут же потемнели, а губы с каждым словом сжимались в прямую линию. Отношения, как выяснилось, в семействе Лонрэйтов были натянутые, Вишен недолюбливали и относились, по её словам, с пренебрежением. И, Глинвер прав, — любви между ней и Кармоном Лонрэйтом не было. Мои изначальные впечатления о ней в том кафе впервые оказались ошибочными. И где-то в глубине я был рад этому.

Проклятье, я получал огромное удовольствие лишь от того, что она была сейчас в моём доме, сидела напротив меня в доступной близости. Понимаю, что начинаю думать совсем не о том, о чём следует. К тому же наступали сумерки, и полумрак лишь ещё больше разжигал неуместные побудительные желания.

— Давайте сделаем вот что, — произношу и бросаю взгляд на часы, когда Вишен заканчивает отвечать на мои наводящие вопросы. — Продолжим завтра, если вы не против.

— Конечно нет, — улыбается, через паузу оборачивается и смотрит в окно. — О, как быстро же настал вечер! Пэкк, моя служанка, меня наверняка заждалась! — берётся она за подлокотники чтобы подняться. — Благодарю, господин следователь, что выслушали меня и…

— Мы продолжим завтра, — прерываю её лишь только потому, что её оживление дразнит ещё больше. — Вы не против прогулки в окрестностях Байрон-Холла?

Вишен замирает.

— Прогулки? — переспрашивает.

— Да. Ещё многое нужно обсудить, думаю, комфортнее будет на личной территории. К тому же важно сохранить всё в секрете, а это будет сделать трудно, если явитесь в прокуратуру.

— Да, вы правы…

— Или вас что-то стесняет? — вопросительно приподнимаю бровь.

— Нет, ничего, единственное…

— Что?

— Мне нужно знать, какую сумму вы возьмете за это.

В воздухе повисает молчание. Отставляю чашку и наклоняюсь. Вишен затаивает дыхание, но я наклоняюсь к Вайту, чтобы потрепать его ухо.

— Не думайте об этом, леди Лонрейт, считайте, что это компенсация за проделки моего пса. Всё могло бы обернуться плачевно, если бы вы в погоне пострадали. Кстати, как ваша ладонь?

Вишен, слушая меня до этого с некоторой растерянностью, раскрыла губы и взялась за свою кисть, чуть поглаживая, будто я мог покуситься на неё. Она очень забавная. Очень.

— Всё в порядке… заживает, — роняет она.

Вновь наступает молчание.

— Что ж, благодарю вас, господин Сармант… Мне действительно пора, — поднимается она.

Вайт тут же вскакивает с места следом, но я придерживаю его прыть.

— Я предупрежу водителя, он доставит вас до места. Что касается письма, пусть оно пока останется у меня. Если что-то необычное произойдёт до завтра, звоните мне. Оставлю свой номер, — поднимаюсь с кресла.