Его пальцы жадно проникают в мою глубину. Сразу два. Проскальзывают без помех и сопротивления. Я жадно выгибаюсь ему навстречу.

Он открывается от шеи, смотрит в глаза и говорит совсем невозможное:

— Когда ты ушла, я чуть с ума не сошел, малыш. Я так себя ненавидел за то что сделал... Но я готов пережить все муки в мире, лишь бы быть с тобой. — хриплым шепотом исповедуется Павел, почти с надрывом.

Подхватывает меня за ягодицы и прижимает к стенке душевой. Я хватаюсь за его могучие плечи, пытаясь удержаться. А он методично насаживает меня на свой сильный орган.

Вскрикиваю от блаженства единения и неожиданности. Он во мне снова, глаза прикрываю от разряда электрического тока, который бьет наотмашь по всему телу сразу. Не разбирает цели.

— Не закрывай глаза, я хочу видеть тебя всю. — шепчет и двигается во мне придерживая аккуратно, как самую большую драгоценность и мире.

Вода стекает по нашим телам, заливает нас, блаженно закрепляя наш союз и единение наших тел.

Он осторожен, ловит каждую реакцию на моем лице. Этот зрительный контакт, наших затуманенных страстью глаз сводит с ума даже сильнее, чем невыносимое давление внизу живота.

Он двигается во мне пронизывая раз за разом все сильнее и сильнее. Доказывает свою власть надо мной. Просит прощения и заставляет признать, что я его девочка и больше никому и никогда не смогу принадлежать.

В наших стонах тонет все пространство вокруг. Его глаза бешенные, ненасытные пьют меня всю. Брови нахмурены и между ними залегла суровая складка, никогда раньше ее не замечала.

Он трахает меня сильно, экстремально, на пределе своих и моих возможностей. Я близка к пику.

— Кончай девочка, давай малыш. — шепчет нежно, хрипло, почти рычит.

— Сейчас…

От его голоса приходит волна спазма, прошивает мое бедное тело.

Кричу его имя, самое желанное в мире. Самое важное для меня. И сокращаюсь вокруг него волнами. Чувствуя каждую венку на его члене, каждую неуловимую деталь. До боли.

Он вскрикивает секундой позже. Закрывает глаза от блаженства, замедляется, пульсирует и я чувствую его жидкость, раскаленный поток его спермы, изливающийся в меня.

Вода бежит по нашим телам, замершим в блаженстве. Стекает по лицу, груди, спине, смывая следы нашей страсти.

В моих глазах белые искры, не могу от них избавиться, опять ощущение, что сейчас отъеду. Ловлю маячок. Паша тоже ловит.

— Не отключайся, малыш. Побудь со мной. Скажи, как ты по мне скучала?

— Паша… Я не скучала без тебя. Я без тебя просто умирала. — отвечаю медленно пытаюсь привести сознание хотя бы в норму. — Опусти меня пожалуйста.

Жалобно прошу, потому что затекли ноги. Хочется почувствовать твердый пол.

— Никогда больше не отпущу, малыш. Никогда. — с хриплым смехом говорит он.

— У меня ноги затекли… — констатирую я.

— Аа, ты про это? — он выходит из меня, обмякший, удовлетворенный.

Опускает на пол. Ноги дрожат, то ли нервное, то ли перенапряглась.

— А теперь нужно и правда помыться. — Паша нагибается за мочалкой и снова берет флакон с гелем. — Но у меня на тебя так много планов, малыш… Боюсь завтра тебе будет сложно ходить.

Его хитрая улыбка предвещает беду и блаженство. Я согласна на все. Мне так хорошо не было уже больше двух с половиной лет. Я истосковалась по его телу не меньше, чем он по моему.

— Страшно представить.

— Правильно боишься. — Паша принимается намыливать меня снова. — Выйдем из душа и сразу позвони маме, чтобы не волновалась. Ты останешься у меня. Я тебя никуда не отпущу.

Поворачиваюсь к нему задом давая возможность намылить спину. И даже думаю, что это хорошая мысль.