- Соблагоизвольте показать мне рану на плече, - попросила я. - Кровищи натекло - хоть рукав выжимай. Вы же сами понимаете...

Скомандовала бы - но это роль Стефы. Степан вежливо просит. Будь я сейчас женщиной - вела бы себя куда более дерзко.

Дамир тяжело вздохнул и попытался стянуть через голову рубаху, но левая рука отказалась слушаться. Похоже, рана куда серьезнее, чем мне показалось. Поняв, что рука не поднимается, он просто оторвал рукав. Я щедро плеснула на его плечо вином - или что там у него было в фляге - и присвистнула. Порез чистый, но очень глубокий. Такие сами собой не зарастают.

- Надо зашивать, - сглотнув, сообщила я.

- У Талли в мешке есть иголка и нитки, - мотнул головой Дамир. - Вперед, мальчик.

- Я... не умею.

- А я не достану, - спокойно ответил мужчина. - От Талли тем более толку нет.

Я закрыла глаза, вознесла про себя молитву Пресветлой Матери - монастырские привычки не желали исчезать - и, покопавшись в мешке, извлекла большую иглу и катушку шелковых ниток.

"Мне этот мужчина никто, - повторяла я про себя, отгрызая зубами кусок нитки и засовывая ее в фляжку. - Его боль - не моя боль."

Пропитав нить вином, я вдела ее в иголку и примерилась. Не выдержав, хлебнула из фляги, закашлялась, и, пока в груди разливался огонь, воткнула иголку в живую плоть. Разумеется, я умела шить, штопать и вышивать. Наложить ровный шов оказалось не так уж и сложно, особенно если учесть, что мой пациент сидел ровно и не издавал никаких звуков, только еле слышно задерживал дыхание. Завязав узел на нитке, я аккуратно убрала иголку, щедро полила рану из фляги и нагло выпила остатки браги. После этого я позволила себе застучать зубами и утереть злые слёзы.

- Степан, ты молодец, - похвалил меня Дамир. - Для твоего возраста справился великолепно.

- Какого моего возраста? - обхватила себя руками я, сжавшись в комочек. - Мне шестнадцать. Я взрослый.

- Я думал, что меньше, - удивился блондин. - Все равно... молодец. Мужик.

Добрые слова меня приободрили, я действительно почувствовала себя героиней. Вот так всегда - не выношу, когда меня ругают, а от похвал просто расцветаю. Монахини это быстро поняли и вили из меня веревки.

- Стёп, - вкрадчиво начал Дамир. - А ведь в деревню тебе придется ехать.

- С чего бы это?

- Талли не ездок, и бросить тебя с ним и разбойниками - слишком жестоко. А помощь привести нужно.

- А что я с этого буду иметь? - на всякий случай уточнила я.

- Чистую совесть, - не задумываясь, ответил мужчина.

- Ловко придумали, - обрадовалась я. - А если я просто свалю с вашей лошадью?

- А я тебя из-под земли достану, - пообещал Дамир. - Правду говорю. Да и ты не такой.

- Больно вы знаете, какой я, - ворчала я, седлая лошадь.

Найдет он. Если уж я от отца удрать смогла, от тебя и подавно уйду. Как в детской сказке про пряник: и от рыси ушел, и от волка ушел, да... Выпитый алкоголь будил во мне совершенно безумную Стефу. Я уже испытывала это состояние однажды. Жаль, что покрасоваться было не перед кем. И борделя в деревушке, к которой я приближалась, тоже не было. А то я б заглянула.

- Эй, человек, - окликнула я бородатого мужика. - Кто у вас тут главный? Там на дороге на кнеса разбойники напали, ранили. Помощь нужна. Лекарь и повозка.

- Лекаря у нас нет, - развел руками мужик. - Надо в город посылать. А повозка будет, уважаемый. Сей момент, старосту кликну.

- За лекарем пусть кто-то немедленно выедет, - скомандовала я. - А пока... хоть кто-нибудь есть? Знахарка? Коновал? Да хотя бы повитуха?

- Знахарка имеется, - кивнул человек, не двигаясь, впрочем, с места.