Я так и не смогла на него посмотреть.

И утром, когда он вышел нас проводить и протянул Лео мешочек с деньгами, я расплакалась – и от стыда, и от облегчения, и от благодарности одновременно. А он в ответ пожал мою руку.

– Мы обязательно вернем вам всё, сударь! Не знаю, когда, но вернем, – выдохнула я сквозь слёзы.

И, наконец, посмотрела в его глаза – тоже подозрительно заблестевшие.

– Не плачьте, дитя мое! – он протянул мне шелковый платок. – После пасмурных дней на небе всегда появляется солнце.

И я поверила ему. Потому что мне нужно было во что-то верить. Ради себя, ради Лео и ради моего малыша.

20. 19. Велия – мадемуазель королевской крови

Мы отправились с Лео в Розенбург – небольшой городок на западе Линарии. Тетушка вспомнила, что именно там живет ее старая подруга и учительница мадемуазель Велия де Шатильон. Мы несколько раз меняли почтовые кареты, чтобы сбить со следа королевских ищеек, если вдруг те за нами увяжутся.

Барон оказался щедр, и в пути мы не испытывали недостатка ни в еде, ни в удобном транспорте. Я никогда не была в этой части страны и взирала на проплывавшие за окном кареты пейзажи с большим любопытством. Розенбург же и вовсе поразил мое воображение. Розы были здесь повсюду – на балконах, на клумбах у крыльца, в садах. От пьяняще-сладкого аромата кружилась голова.

– Мило, правда? – сдержанно восхитилась и Лео.

Домик мадемуазель де Шатильон тоже был весь в цветах – белых, алых и ярко-красных. И сам домик был розового цвета, отчего издалека показался мне карамельным.

И я совсем не удивилась, когда на наш стук на крыльцо вышла женщина в розовом чепчике и розовой же кружевной накидке. Она подслеповато прищурилась и поднесла к лицу лорнет. Из-под чепчика выбивались седые кудряшки, и вся она была похожа на одуванчик.

– Велия, дорогая! – не дожидаясь, пока хозяйка узнает ее, воскликнула Лео. И сделала шаг ей навстречу.

Старушка в розовом охнула и всплеснула руками, отчего лорнет выскользнул из ее разжавшихся пальцев, упал на крыльцо, и был бы нещадно растоптан, если бы я не исхитрилась быстро его поднять.

– Леони, милочка!

Слово «милочка» так не вязалось с моей тетей, что я не сдержалась и хихикнула, за что получила от тетушки ощутимый щипок.

– Прости, мы к тебе без предупреждения. Я давно собиралась послать тебе весточку, но ты же знаешь, как я не люблю писать.

– Ну, что ты! – пожурила ее мадемуазель де Шатильон. – К чему церемонии между подругами? Прошу вас, входите в дом! Кто эта милая мадемуазель рядом с тобой?

– Моя племянница Лесса, – представила меня тетушка.

Уже через четверть часа мы сидели за круглым столиком в маленьком саду, и румяная горничная разливала по чашкам ароматный чай.

– Кушайте, кушайте! – потчевала нас хозяйка.

На блюде были пирожные на любой вкус – шоколадные, сливочные, фруктовые, – и все такие же миниатюрные, как сама хозяйка. Я попробовала все, какие были, и Велия наблюдала за мной с умилением.

Мне ужасно нравилась мадемуазель де Шатильон, и только одного я не могла понять – как такие разные (и внешне, и, судя по всему, по характеру) люди, как она и Лео, смогли стать подругами. Велия была восторженной и утонченной, моя же тетушка – решительной и порой грубоватой. Но, кажется, вместе им было очень комфортно.

– Ты должна научить ее иллюзорной магии, – заявила вдруг тетушка, когда горничная удалилась.

Я поперхнулась чаем.

– С чего бы это мне учиться иллюзорной магии? Да у меня совсем нет магических способностей!

На самом деле, способности у меня были, пусть и не совсем обычные для женщины. Когда я была еще совсем маленькой, отец привез в Сурель профессора из лимской академии, который с помощью странного прибора определял склонность ребенка к тому или иному виду магии. Так вот – этот ученый муж, к вящему изумлению родителей, заявил, что я – боевой маг! Это я-то, которая не могла поднять руку даже на комара!