– Да, давайте, – соглашается Сэм. – Хотя…

– Ну что еще? – теперь Эми тычет подругу в бок.

– Боюсь сглазить. А вдруг они передумают и опять поссорятся?

– Вот ты тут точно ни при чем!

Саманта всем кажется уверенной девчонкой, способной противостоять любым трудностям. Но когда дело касается ее семьи, ранимая душа и хрупкое сердце тут же обнажаются, и любая неудача может привести к фатальным последствиям.

Я хочу поддержать подругу, сказав, что ссорящиеся родители лучше, чем мертвые, но мое твердое, и даже жестокое замечание вдруг застревает на кончике языка, когда взгляд случайно натыкается на высокую фигуру в темной одежде, которая двигается в нашем направлении.

Сердце в тот же миг брякается с глухим грохотом в пятки, и я вновь погружаюсь в тот необъяснимый первобытный страх, в котором оказалась пару дней назад, когда встретила этого самого парня, выходящим из кабинета профессора Доэрти.

Я смотрю на приближающуюся фигуру, и у меня немеют руки и становятся ватными ноги.

Почему? Почему это происходит со мной? Ведь он…

Я даже не знаю, кто он такой, а уже до жути боюсь!

Мое тело парализует от накатывающего страха, и пока подружки с азартом обсуждают, в какое кафе пойти или лучше сначала сходить на вечерний сеанс в кино, я замедляюсь, потому что ноги отказываются повиноваться.

А еще я смотрю на приближающегося парня. Всё происходит как в замедленной съемке.

Вот он идет навстречу. На нем темная одежда: черная куртка, которую я видела в прошлый раз, темно-синие потертые джинсы. Ботинки на грубой подошве. Футболка, небрежно заправленная в джинсы. Пряжка ремня в виде овала с какой-то надписью. Прочесть не получается. В глазах как-то плывет.

Уж не обморок ли у меня накрывает от накатывающего темной волной страха?

Мой взгляд сквозит выше. И вот я вижу отчетливо татуировку – череп и красные цветы на черном фоне.

Ошибки не может быть. Это он.

Я не хочу смотреть на его лицо, но мои глаза против воли устремляются выше и… наши взгляды пересекаются.

Остро. Молниеносно. До режущей боли где-то на подкорке мозга.

Ноги окончательно отказываются повиноваться, и я замираю на месте. Буквально врастаю в землю. И в этот самый миг незнакомец проходит мимо меня, задевая локтем. Слегка. Едва ли можно сказать, что он коснулся моей руки, и все же я отчетливо чувствую тот миг, когда между нами не остается ни дюйма свободного пространства.

Меня бьет током. Не настоящим, конечно же, метафорическим. Но это так ярко ощущается, так сильно накрывает, что уже через миг изо рта вырывается протяжный выдох.

Не знаю, слышал ли он, какой неуместный звук сорвался с моих губ, но парень, в отличие от меня, продолжает идти. Я же едва понимаю, где вообще нахожусь и что происходит вокруг.

Мир будто застывает. Я больше не вижу никого. Только черное, расплывающееся на радужке пятно, словно отпечаток увиденного образа.

Мы виделись всего лишь дважды. Дважды!

Две мимолетные встречи. Но отчего-то эти встречи действуют на меня так сокрушительно, что я совершенно не понимаю, когда должна двигаться, дышать, думать. Вокруг вибрирует пустота и сгущается темнота.

– Эй, Лили, ты чего застыла-то? – окликает меня Эми. Или Саманта? Я совершенно не различаю их голоса в звенящей в голове пустоте.

Парализующий страх рассасывается. Я часто моргаю. Прислушиваюсь к себе. Шевелю руками. Чувствую, как в ноги возвращается твердость. Легкие больше не сжимаются, словно кто-то держит их в огромных кулаках. И даже сердце стучит ровно и не пытается выбраться из грудной клетки.

– Ли, не отставай! – громко добавляет Сэм, и я понимаю, что слышала ее голос.