– Простите, Николас, но вам придется посещать занятия. Иначе вас отчислят. Я ничем не могу вам помочь.

Голос собеседника я не слышу. Зато мои предположения подтверждаются. Кто-то прогуливает занятия и пришел к профессору, надеясь, что тот закроет глаза на прогулы. Профессор Доэрти добряк, но даже у него есть минимальный набор требований, который необходимо соблюдать, чтобы не вылететь из колледжа.

Дверь открывается слишком резко и внезапно, что я не успеваю отойти и сделать вид, что не подслушиваю.

Сначала замечаю тяжелые черные ботинки, похожие на военные. Потом обращаю внимание на потертые черные джинсы. Мой взгляд против воли скользит верх – и вот я уже вижу перед собой натянувшуюся на плоском животе серую ткань футболки, расстегнутую куртку, такие еще носят мотоциклисты.

Я сглатываю, когда мой взгляд упирается в широкую шею, но не это привлекает мое внимание, а то, что на шее, точнее, во всю ее ширь у незнакомца набита татуировка. Череп и красные цветы, как капли крови на черном фоне.

Меня пробирает озноб.

Лица парня я не вижу. Он успевает пройти мимо, да так, будто меня там нет. Абсолютный игнор.

Зато я его замечаю. Особенно остро реагирует отчего-то мое сердце. Делает кульбит и с бешеной скоростью несется в пятки, где после катастрофического падения работает отбойным молотком.

– О, Лили, вы подошли!

– Ну что, сегодня точно пойдем в кино? – тычет меня в бок Сэм, которая расплывается в улыбке. Такое бывает нечасто, поэтому я и Эми переглядываемся, а потом с некоторым недоверием посматриваем на подругу.

– У тебя что-то случилось?

– Да, что-то очень хорошее, судя по тому как ты тянешь лыбу, – вторит мне Эми.

Саманта лишь трясет головой и, загадочно поблескивая глазами, вздергивает левую бровь.

– Влюбилась, что ли? – ахает Эми, и рот ладошкой прикрывает.

Сэм морщится.

– Да ну вас. Фууу! – фыркает Сэм, возвращаясь в свое привычное состояние. – За кого вы меня принимаете? За дурочку, что ли? Не влюблялась я ни в кого! Просто на каникулах еду с родными отдыхать. Впервые за последние лет пять мы наконец-то куда-то собрались.

– О, поздравляем! – щебечет Эми, и я поддакиваю, качая головой.

У Сэм дома тоже не все в порядке. У нее родители то ссорятся и разбегаются, то вновь сходятся. Сэм говорит, что из-за вечного стресса, через который ей пришлось пройти в подростковом возрасте, у нее начались проблемы с питанием. Теперь она старательно выбирает то, что ест, и все еще переживает за родителей.

Я бы тоже переживала, окажись на ее месте. Но у меня нет родителей.

Сначала одна трагедия забрала отца, когда мне было шесть. Мамы не стало, когда мне исполнилось одиннадцать.

С тех пор я живу с тетей, которая заменила мне всю семью.

Было тяжело. Сейчас уже не так болит. Но я все порой чувствую себя одинокой, особенно в те дни, когда остаюсь дома одна. Тетя у меня работает в больнице медсестрой, и у нее часто бывают ночные смены. Вроде бы привыкла, что остаюсь по ночам одна, но стоит только погасить во всем доме свет… Бррр…

– А давайте отметим ваш будущий отпуск в кафе? – предлагаю я, отгоняя прочь ненужные мысли.

Прошлая ночь была такой – тёти не было дома, и мне казалось, что я не смогу уснуть. От ветра, гуляющего под крышей, мне мерещилось, что кто-то ходит по чердаку. Ветки растущих кустарников рядом стучали по стеклам и стенам, и казалось, что мое сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Наверное, нужно было позвать Сэм или Эми к себе с ночевкой. Тетя бы поворчала – она не любит гостей, но думаю, смирилась бы, объясни я ей, что мне страшно оставаться дома одной. Но с другой стороны, она бы сказала, что я девочка уже взрослая, и не должна бояться ветра.