А у меня лишь одно желание. Чтобы все это поскорее закончилось. Прибежать домой. Умыться и почистить тщательно рот. Раз пять. Нет! Лучше десять!

От чувства унижения и беспомощности слезы на глаза наворачиваются. К счастью, лифт останавливается, а вот Борис нет. Похоже он вошел в раж. Ему плевать, что дверцы начали разъезжаться. Что кто-то может нас увидеть. Кто-то может быть внизу. Даже тот охранник, что встречает всех на входе.

Сильнее толкаюсь, но тут же замираю, когда знакомый до дрожи голос проходит волной по телу.

- Не понял! Что здесь происходит?

Борис наконец выпускает меня, и я испуганным зайчиком выпрыгиваю наружу. Только удрать не успеваю. Попадаю в другие руки. Куда более сильные. Куда более властные.

Давид сканирует мое лицо. Что сейчас там? Кажется, пара слезинок успела скатиться из уголков глаз, оставив влажные дорожки по щекам. Крепкая мужская челюсть стискивается еще сильнее. А в серых стальных глазах вспыхивает пламя. Такое что даже мне страшно становится. Хотя на 100%% уверена, меня он никогда не ударит. По крайней мере физически.

- Мужик! Ты кто такой? - подает голос Борис, - работаешь здесь? Что-то я тебя не помню. Убирайся или сейчас охрану позову. Мы тут с девушкой без тебя разберемся. Правда ведь, Олеся?

Бросает взгляд на меня, и я вздрагиваю. На губах до сих пор его отвратительный вкус. Как жаль, но похоже придется увольняться. Терпеть подобное выше моих сил. А ведь я так хотела эту работу. Так за нее боролась. Ну, за что мне это? От обиды слезы еще сильнее начинают капать.

- У меня встречный вопрос, - Давид отодвигает меня за спину, но продолжает удерживать. Видимо, чтобы не убежала. А мне, если честно, уже и не хочется. Ведь фраза «как за каменной стеной» обретает реальный смысл. И хочется хоть на мгновение поверить в эту каменную стену. Поверить, что и меня есть кому защитить. Что я больше не одна. - Кто ты такой, урод?

- Ты кого уродом назвал? - вскидывается Борис. - Я ее начальник, между прочим! Я здесь работаю! Ты понял? Так что пошел с дороги. Мы сами во всем разберемся. Отойди от девушки и уходи подобру-поздорову. А то охрану позову.

Я не понимаю, что твориться с Борисом. Что ему в голову ударило? Ведь даже физически видно, что он слабее. Что против Давида у него ни единого шанса. Совершенно разные весовые категории. Или настолько уверен в собственной неприкосновенности. В собственном превосходстве.

- Без охраны разберемся, - произносит Давид, а в следующее мгновение следует удар.

Я вскрикиваю. Теряюсь. Все происходящее превращается в кошмарный кошмар. Вижу, как к нам бежит охрана. Но тормозит, завидев Давида. Переглядывается. Перешептывается. Шаг назад делает. С трудом удерживаюсь, чтобы не подскочить к ним. Не начать истерику с требованием, чтобы они все немедленно остановили. Это ведь ненормально, когда два мужика избивают друг друга на первом этаже огромного бизнес-центра. Почему никому нет до этого дела?

Перевожу взгляд на Давида и замираю. Весь воздух, как по команде, покидает грудь. Ноги немеют и к полу прирастают. Теперь даже если захочу, не смогу сдвинуться. Дойти до охраны. Попросить о помощи.

Открывающаяся картина пугает и завораживает одновременно. Будит дикие животные инстинкты. Страх. Ужас. Возбуждение. Давид наносит удары с непроницаемым лицом. В гробовом молчании. Словно свой кулак в грушу на тренировке вколачивает, а не в живого человека. И я поторопилась, говоря о драке. Это не драка. Это избиение. Ведь у моего начальника ни единого шанса даже чтобы защититься. Не то что сдачу дать.