Она вздохнула, поднялась, выйдя из спальни, хотела направиться прямиком вниз, на первый этаж, но увидела, что дверь соседней комнаты приоткрыта, а она точно закрывала её, когда искала мужа. Значит, скорее всего, сейчас он там.

Ну да, так и было. Глеб стоял у окна, упираясь руками в подоконник, смотрел в темноту, но, услышав её шаги, обернулся, разочарованно констатировал:

— Опять ты.

А кого он ждал?

Муж оглядел её с головы до ног.

— А почему до сих пор в этом платье? Собираешься до конца жизни носить, не снимая?

Она бы давно от него избавилась — и легла бы спать, никого не дожидаясь — но в этом и заключалось «но».

— Тут застёжка на спине. Мне самой не расстегнуть. Не получается.

Глеб усмехнулся, качнул головой.

— Ну хорошо. Иди сюда. — А когда Илана приблизилась, распорядился. — Разворачивайся.

Она прекрасно чувствовала и его дыхание у себя на волосах, и как он возился с каким-то невероятным количеством похожих на жемчужинки маленьких пуговиц, обхваченных тугими петлями. Раз десять чертыхнулся, раздражённо вывел, что тому, кто это придумал, следовало голову оторвать.

Но был бы он трезвый, наверняка быстрее бы справился.

Пару раз он дотронулся горячими пальцами до её спины, но, наверное, даже не заметил, зато Илана едва не вздрагивала от каждого его прикосновения. Или всё-таки вздрагивала? Потому что Глеб сначала сообщил:

— Уже почти всё. — А потом громком хмыкнул, поинтересовался: — А чего тебя так трясёт? Опять замёрзла? — И, положив ладони ей на плечи, отчего Илана снова вздрогнула, таинственно прошептал, наклонившись к уху: — Или уже не терпится?

— Что не терпится? — растерялась она, не только от непонятного вопроса, но и от жара, лежащих на её плечах ладоней, от собственных мыслей и от его близости.

Глеб убрал одну руку, подцепил пальцем прядку её волос, заправил за ухо, наклонился ниже, сильнее опаляя дыханием и почти касаясь губами

— Ну как же? Исполнить супружеский долг. В первую брачную ночь. Всласть покувыркаться. — Он выпрямился, отстраняясь, и голос сразу изменился, стал холодным и жёстким. — Разве ты не поэтому сюда притащилась? Со своей застёжкой. — А потом крепче стиснул пальцы, развернул лицом к себе, сощурившись, пристально уставился в глаза. — Тебе как больше нравится, детка? Снизу? Сверху? — Ладонь сдвинулась с плеча вверх, скользнула по шее, коснулась подбородка. Большой палец лёг на губы, надавив на них, смял. — Или для начала сделать мужу приятное?

Теперь Илана и сама ощутила, что не просто вздрагивала от каждого его прикосновения, а действительно дрожала, сердце в груди трепыхалось пойманной в силки птицей, а щёки вспыхнули и наверняка налились краской.

Глеб изумлённо приподнял брови, выдохнул одобрительно и в то же время озадаченно, на мгновение поджав губы:

— А ты и правда отличная актриса. Даже смутилась. Сначала сама таскаешься за мной, а теперь, как идеальная невеста, пытаешься изобразить невинность. Да можешь не стараться. Мне всё равно.

— Я не… — пробормотала Илана.

Она не таскалась! Она действительно пробовала справиться с застёжкой сама, но ничего не вышло, поэтому и пришлось просить чужой помощи. А вовсе не потому, что она явилась себя предлагать. Тем более, к чему тут такие слова, если теперь они муж и жена. И она ничуть не притворялась, она действительно взволнованна и растерянна, потому что на самом деле…

Глеб, по-прежнему сверливший её полупрезрительным мутным взглядом, понял сам.

— Только не говори… — произнёс с сомнением, — что у тебя ещё не было, что ты… — Он оборвал фразу на середине, мотнул головой, криво ухмыльнулся, поинтересовался: — Тебе сколько? Ведь вроде бы уже за двадцать.