Альба, нормальный человек стал бы ломать твою жизнь, смыкая кольцо? Нет. Нормальному не было бы нужды так это делать.

- Отблагодари меня так, как полагается. Хочу чувствовать твой язык. Твое горло. Давай, не заставляй меня жалеть о том, что я практически стал соучастником твоего преступления…

А я даже, наверное, благодарна Ломбардини в этот момент. Не стал играть в рыцаря на белой колеснице. Иначе меня бы просто стошнило от подобного двуличия.

Выдыхаю, стараясь выровнять рваное дыхание. Хочется отодвинуть этот момент подальше во времени, и я не придумываю ничего другого, кроме как облизать свои пальцы. Все три, бездумно погрузив в глубину рта.

Слышу хриплый полустон-полувздох Орландо. Не задумывалась, что это может выглядеть настолько соблазнительно, что заставит его так реагировать. В жалкой попытке удержать инициативу и хоть как-то контролировать положение, сжимаю ствол эрегированного пениса влажными пальцами у самого основания, задев подушечкой безымянного головку с выступившей капелькой предэякулята.

Вот только глупая это идея – уравнивать положение бесправной заложница и человека, который отобрал мою свободу.

Начинаю осторожные движения, думая только об одном – чтобы Орландо не оттолкнул мою руку, не начал одержимо трахать в горло, утверждая свое право на мое тело и мою жизнь.

Видимо, он и вправду к этому близок. И когда ладонь зарывается в мои волосы с одной лишь целью – управлять, не позволить контролировать, я размыкаю плотно стиснутые губы и вбираю головку в рот. Совсем немного, тут же подключив язык, чтобы лаской чувствительной уздечки остановить мужчину от толчка в горло.

Я так и не научилась это делать, никто не вызвал такого желания.

Орландо лишь слегка потянул мои волосы у корней, но тут же застонал, расслабив руку, когда я привела влажные пальцы в унисон с языком в движение.

Скользила по внушительному члену, чувствуя пальцами рельеф витых вен, щекоча языком чувствительную плоть. Осмелев, вобрала его чуть глубже, кое-как удерживая движением руки от глубокого вторжения.

Орландо зарычал, словно хищник в момент своего триумфа, но я сделала подобие вакуума, заставив свой язык двигаться быстрее. Чувствуя настроение партнера, на миг разжала пальцы, чтобы позволить головке члена коснуться своего горла.

На очень короткий миг. Передать сейчас право распоряжаться моим ртом Ломбардини – это будет самым настоящим изнасилованием. Пока же я могла убедить себя, что сама контролирую процесс.

Отвращение оральные ласки у меня не вызвали. Но и восторга – тоже. Даже когда в груди как будто взорвалось сразу несколько огненных шаров, насытив кровь искрами. Но что именно это было, я и сама не поняла. Может, возбуждение. Может, жажда власти.

Закрыла глаза, чтобы не видеть, как в лице Орландо проступают черты монстра. Того чудовища, которого я ни за что не хотела бы увидеть. Отодвинула крайнюю плоть члена, описав языком быстрые, словно крылья бабочки, спирали вокруг и сильнее стиснула пальцы.

К тому, как быстро член как будто увеличится в размере под моей хваткой, а в горло выстрелят тугие струи семени, я оказалась не готова. Закашлялась, поспешно глотая, продолжая держать во рту, пока Орландо не затих, а на мой язык не упала последняя капля терпкой спермы.

Только тогда я позволила себе разжать побелевшие пальцы, отодвинуться и отдышаться, хотя хотелось хорошо откашляться. Крик удовольствия Ломбардини все еще звучал эхом в моих ушах.

- Молодчина, - прерывисто дыша, произнес он, провел ладонью по моему лицу скупой лаской хозяина. – Определённо, я не пожалею, что сделал тебя своей.