В центр зала вышел менестрель и тронув струны лютни запел приятным голосом, что-то грустное на языке, который был мне не знаком. Я подперла рукой подбородок и стала слушать грустную песню, когда почувствовала, что ко мне наклонился Лайон и зашептал, касаясь своими губами моего ушка.

К ногам моим падут все замки,

Очнусь, лишь вспомнив о тебе,

Пусть сто веков стоят меж нами,

Прошу лишь помни обо мне.

Я рыцарь, связанный на клятве,

Мой меч угроза для врагов.

Но только ты, моя надежда,

Моя услада и любовь.

В бою я помню лишь о долге,

Забыв про дом и про тебя,

Но сердце знает, сердце помнит,

Прошу тебя, люби меня.

Лайон шептал мне перевод песни, притянув к себе, держа одной рукой за талию. Я полностью отдалась этому чувству мимолетного уединения с ним. Для меня весь шум в зале пропал, лишь лилась грустная песня и слова, которые произносил граф Торгин. Сама не понимая, что делаю, я повернулась к нему и обвила шею руками. Лайон замер, вглядываясь в мои глаза и наклонившись, коснулся моих губ. Дрожь прошла по моему телу, когда я ответила на его поцелуй, зарываясь руками в волосы на шее. Лайон мягко меня целовал, все крепче прижимая к себе. Нам ужасно мешал стол и стулья на которых мы сидели. Про людей окружающих нас мы совсем забыли. Пока рядом не раздалось тактичное покашливание. Я оторвалась от губ Лайона, снимая руки с шеи, только сейчас понимая, что в зале давно стоит тишина и все смотрят на нас. Щеки мои обдало жаром и я готова была спрятаться под стол, между тем Лайон поднял кубок и что-то крикнул на своем варварском. Все засмеялись, поднимая свои чаши, снова заиграла музыка, а я сидела и с пылающими щеками думала, что же сейчас произошло между мной и Лайоном.