— Нет, — отрицательно покачала головой графиня. — За рыцарским отрядом следуют только оруженосцы и женщины для готовки еды, стирки и… — тут графиня запнулась, снова оглядев меня.

— И?

— Женщины для развлечения рыцарей, — с выдохом закончила мать Лайона.

— Э, нет! Так я не договаривалась! Давайте я готовить буду, хотя готовить на целое войско… Я могу рисовать! Вот, — нашлась я, оглядываясь вокруг в поисках бумаги и карандашей.

— Рисовать? — удивилась снова графиня

— Художник я, точнее, художница. Есть у вас такие? Живописец?

— Есть художники-монахи, — пробормотала графиня.

— Ну вот! — обрадовалась я. — А у вас будет своя, уникальная художница — женщина.

— Зачем мне художница? — снова удивилась графиня.

— Ну, как зачем?! Вот здесь, например, я могу нарисовать вам лебедей, джунгли, если хотите, — я подскочила к части голой каменной стены между гобеленами и поводила руками. — На таком неровном камне выйдет, конечно, не очень, но лучше, чем сейчас!

— Джунгли? — казалось, графиня слышит только часть моих слов, не воспринимая их целиком.

— У вас есть краски? Чем вы красите ткань, рисуете или что-нибудь? — не унималась я.

— Но это очень дорого, чтобы просто рисовать на стенах, — нахмурилась женщина.

— А ваши эти гобелены? — тронула я рукой прекрасно вышитый гобелен, который изображал цветущие полевые цветы.

— Нить для гобеленов стоит дешевле, кроме золотой и серебряной!

— Дайте мне самую недорогую краску, и я покажу вам, что умею.

Графиня сидела, задумчиво смотря на стену и на меня, потом встала и подошла к изящному столику из красного дерева. Достала широкий лист пергамента и протянула мне.

— Покажи, — приказала она. — Но если мне не понравится, а ты испортишь пергамент, то сегодня же тебя выставят из замка!

— Что вы хотите, чтобы я нарисовала?

Но женщина пожала плечами и снова села в свое кресло.

Я поискала на столе, чем бы мне рисовать, но не нашла ничего похожего на карандаш, только перья в чернильнице. Взгляд мой метнулся к камину, и я встала, чтобы достать несколько длинных угольков из кучки золы, выметенной на пол. Несколько кусочков идеально подходили для моих целей и, взяв со стола маленький кинжал, я быстро придала им острую форму. Положив несколько заточенных угольков рядом с собой, я задумалась, чтобы нарисовать. На ум пришло только одно — Лайон. Я снова воскресила в памяти нарисованный портрет и быстрыми штрихами набросала будущий рисунок.

Через полчаса я протянула графине портрет сына, та долго рассматривала его, затем встала и достала из серебряной шкатулки на камине маленькую с ладонь миниатюру, в рамке из серебра. Нарисованный портрет масляными красками. С портрета на меня смотрел Лайон, только в пожилом возрасте.

— Это граф, отец Лайона, — произнесла графиня и снова села в кресло, держа в руках мой рисунок. — Лет пять назад мимо замка проезжал монах-живописец и задержался здесь на несколько месяцев. Я заказала ему портреты всей семьи, только Лайон отказался. Сегодня я получила портрет сына.

— Так это хорошо? — осторожно спросила я. — Значит, вам понравился мой рисунок? — графиня кивнула, и я облегченно вздохнула. — Я оставляю тебя в замке, будешь развлекать меня и моих дам, пока Лайон не вернется, — сказала мать Лайона. — А когда он приедет от сеньора, ты можешь отправиться куда угодно!

11. Глава 11. Заточение

Я задумалась над ее словами. То, что предложила графиня, меня совсем не устраивало:

— Сколько продлится поездка графа? Неделю, месяц?

— Если Раймунд не задержит Лайона у себя, то он вернется примерно через пять месяцев.