И действительно двинулась к барной стойке. Пока Любомудров не выдал, что она ещё и боится.

Да ничего подобного! Чего тут бояться? Точнее, кого? Уж не этого ли фаната троечки?

Сначала Василиса шла привычной размашистой походкой, потом решила, что это, наверное, неправильно, особенно в комплекте с милым коралловым комбинезончиком и распущенными светлыми локонами. Попыталась шагать плавно и изящно, чуть не запуталась в ногах, чересчур долго раздумывая над тем, как их нужно ставить, даже врезалась в кого-то локтем, и решила просто идти помедленнее и не размахивать руками. Тем более, Золотовицкий всё равно её не видел, сидел к залу спиной и что-то потягивал из стакана.

Подойдя, пристроилась в шаге от него, но даже не посмотрев в его сторону, облокотилась о стойку.

— Чего желаете? — поинтересовался парень-бармен, протирая белоснежным полотенцем высокий бокал.

Василиса окинула взглядом заставленные бутылками полки за его спиной, уставилась на грифельную доску, на которой мелом были написаны названия напитков, и после нескольких секунд задумчивого молчания, пожала плечами.

— Не знаю.

Заметила краем глаза, как Золотовицкий повернулся в её сторону, кажется, даже ощутила его оценивающий взгляд, просканировавший её с головы до ног, с трудом подавила желание высказать что-нибудь колкое и тоже повернулась к нему.

— Привет! — произнесла, старательно растянув губы в улыбке и даже чуть приподняв одну бровь. — Ты тут не первый раз? Может, подскажешь, что лучше взять?

И… и… и… правая рука будто сама собой потянулась к волосам, подцепила одну прядь, и та, будто тоже сама по себе, накрутилась на указательный палец.

Боже! Какой ужас!

— Лучше? — Мирон чуть сощурился. — А это уже зависит от того, чего ты хочешь? — проговорил с излишне многозначительными масляными интонациями.

Василиса, не удержавшись, фыркнула, торопливо сбросила с пальца колечки волос.

— Я? — переспросила иронично. — Пить хочу. — Но тут же опомнилась, опять улыбнулась, указала на стакан. — А у тебя что?

Мирон помотал головой, заявил снисходительно:

— Тебе не пойдёт.

— Это почему? — возмутилась она, с вызовом посмотрела на бармена. — Можно и мне такое же?

— Конечно, — откликнулся тот, и уже через пару минут перед Василисой появился похожий стакан.

Она невозмутима обхватила его пальцами, поднесла ко рту под выжидательным взглядом Золотовицкого, насмешливо приподнявшего уголок рта.

А вот нечего было высокомерно пялиться на неё и ехидно ухмыляться. Иначе бы Василиса и не сделала такой большой глоток. И не поперхнулась бы. И всё из-за чересчур пристального внимания, а ещё из-за того, что содержимое стакана оказалось крепче, чем она предполагала, заставило невольно втянуть воздух — абсолютно невовремя. Так что жидкость устремилась не в горло, а в нос.

Хотя она пыталась сдержаться, честно пыталась сдержаться — сжала губы, напрягла щёки так, что они чуть не лопнули от напряжения. Но выдержала только пару мгновений, а потом…

Ну вот что ещё могло случиться потом?

Конечно! Она то ли чихнула, то ли кашлянула. Изо всех сил. А может, и то и другое даже получилось одновременно.

Во всяком случае брызги разлетелись густо и далеко. И — в основном — в сторону Золотовицкого.

9. Глава 8

Высокомерие и насмешка моментально исчезли с лица Мирона, словно их водой смыло. Точнее, брызгами.

— Да какого хрена? — рычаще выдохнул он, грохнул стаканом по стойке, выкатил глаза, яростно воззрился на Василису. — Ты… — стиснул челюсти так, что желваки вздулись, сдерживая слова, которые рвались с языка, с трудом ограничился довольно приличным: — дура! Говорил же, тебе не подойдёт. Вот блин!