− Я познакомился с твоей бабушкой, ты для своего успокоения услышала от неё, что я принят в вашу семью. Может, мы уже уедем обратно в город? – не унимался Виктор, пока я разрисовывала его ягодицы зеленкой.

− Мы не побыли здесь даже сутки. Да и бабушка обидится, если мы вот так резко уедем. Ты же мужчина в конце концов! – воскликнула я. – Неужели не сможешь справиться с каким-то петухом и козлом?

И тут как назло к нам заглянула Зинаида Никоновна. Виктор возмущенно пыхтя накрылся. Бабушка не была в курсе того, что её живность напала на ее же будущего зятя, да и мужчина сам не хотел показаться в ее глазах совсем уж рохлей.

− Как хорошо, что вы никуда не успели уйти, − вытирая руки о передник, проговорила она. – Витя, нужна твоя мужская рука. Курицу бы на суп обезглавить.

− Я не думаю, что он смо… − но мне не дали договорить.

− Я помогу, − поднялся он с дивана, придерживая покрывало вместе со штанами. – А точно курицу, не петуха? – с надеждой в голосе поинтересовался он, а его глаза при этом безжалостно блеснули.

Попал ты, Гоша! Но свободолюбивую и своенравную птицу не так-то легко было победить. Куриное мясо на ужин мы всё же получили, но не с помощью Виктора, а Паши, про которого бабушка упоминала чуть ли не при каждом нашем разговоре по телефону.

Мужчина, что жил с бабушкой на одной улице, пришел к нам сразу после звонка бабушки, словно только и ждал этого. Хуан, что поглядывал на нас и происходящее во дворе, тут же ретировался в угол своего убежища. Гоша же, который должен был защищать своих куриц, чтобы те ни в коем случае не попали в суп, тоже куда-то запропастился, что мне осталось только диву даваться. Или его бабушка куда-то закрыла? Виктор же, который не смог удержать курицу в руках, как и не знал, как применить ко всему этому топор, стоял с крещеными на груди руками и недовольно смотрел в сторону мужчину, который управился обезглавливанием курицы на раз-два, будто всю жизнь только этим и занимался. Даже у меня так ловко не выходило в своё время, хотя я тоже немало раз проходила через это. Я даже залюбовалась не то мужчиной, не то его работой, и тут же получила толчок от Виктора и его недовольный взгляд. А бабушка тут же кинулась благодарить соседа, как и зазывать его в гости вечером.

− Внучка − вот, наконец-то, соизволила посетить родной дом. Как можно такое дело не отметить, − указывая в мою сторону, уговаривала она Пашу. – Ради такого вон и курицу не жалко. Загляни вечером к нам.

Мужчина кивнул в нашу с Виктором сторону в знак приветствия и молча ушел. Я так и не поняла, согласился он прийти вечером или его ответ был только для того, чтобы не обидеть Зинаиду Никоновну. Виктор же сразу после зашел в дом и ничто не могло его уговорить выйти во двор еще раз. И оставив мужчину с его переживаниями наедине, я все же уговорила бабушку разрешить мне помочь ей. Ну не сидеть же мне рядом с женихом и любоваться его недовольным лицом и скверным настроением? Хоть руки займу, как и пообщаюсь с бабушкой.

А вечером к нам заглянула чуть ли не вся наша улица. Наши соседи были рады увидеть меня, уже давно выросшую девочку, которая, вроде, казалось бы, буквально недавно с косичками на голове скакала по улице. Уже постаревшие бабушки навешали мне комплиментов, вгоняя меня в краску, как и поинтересовались наличием жениха, с любопытством поглядывая в сторону Виктора. Только бабушка тут же пресекала такие вопросы и дальнейшие разговоры на эту тему, всех подталкивая к столу, как и присаживая их подальше от меня. Но почему? Жених имелся, кольцо на пальце есть, осталось только датой свадьбы определится. Так почему же бабушка не хочет развивать эту тему и тоже похвастаться, что её внучка выходит замуж? Сама же все время попрекала Виктора этим. А тут будто хочет скрыть всё.