- Воды - произнесла я, но опять услышала стон. Темнота взорвалась слепящим светом, однако боли не последовало. Странно, голова прошла, а тела опять не чувствую. Да что это за качели такие? Свет исчезал и постепенно стали проступать очертания странной комнаты и безумного вида мужчины в ней. Он ухмыльнулся победно, что-то сказал и, отвернувшись ушёл. Опять не разобрала этого - карны ворты кулгыри бурны. Ни на один иностранный язык не похоже. А моё тело действовало в это время без меня. Встало, прошагало к углу, стало на колени (что?), легло на них грудью, уткнувшись головой в пол. (Что за чёрт? Что тут происходит? А-а-а.) Пока я настоящая, в истерике металась в голове, тело оставалось на месте.

Открой глаза, подними руку, встань, наконец. Ты же можешь, я знаю. Давала я команды своему телу, посылая импульсы, но безрезультатно. В какой-то момент сорвалась на крик, стала плакать, хотя всегда считала слёзы проявлением слабости. Наивная. Тело не издало ни звука, не упало ни капли солёной жидкости.

Поорав, в нематериальном плане, решила успокоиться, взять себя в руки и начать мыслить логически. Аналитика не мой конёк, но даже я понимаю, что-то тут не чисто. Ощущение, что меня запихнули в робота и забыли дать пульт в руки. НО. Одно малюсенькое но, портит эту теорию. Стоя на коленях и наклоняясь вниз, я видела свои ноги. Конечно не всё, только самую малость, но молочно белая кожа, на которой надето красное сетчатое безобразие, ни разу не металл. Так что Робокоп отменяется. Да и то, что я увидела на подходах к своей импровизированной лежанке, не походило на супер секретную лабораторию. Вместо сверкающих белизной стен, каменная кладка. Стекло, хром и яркие лампы заменены на сомнительные полочки, колбочки, рассеянный свет и паутину. Второй моей мыслью был розыгрыш, но я понимала, что общество не настолько ожесточилось, чтобы издеваться над беспомощным инвалидом. И куда деть крушение самолёта. Ведь я точно помню его. И своего мужа с разбитой головой. Тут меня пронзила догадка. Что я там лепетала, перед смертью? Хочу жить? И снова ходить? Господи, неужели это второй шанс? Но почему так извращенно? Что за сбой в системе? Эй, там, наверху! У вас сломалась машинка, исполняющая желания! Что-то было ещё, не помню. О чем я просила мироздание перед взрывом?

3. Глава 2. Надо жить пока бьётся сердце, всему вопреки.

И потекли мои дни, унылой чередой, монотонно и однообразно. Я была зрителем спектакля и ничего не могла с этим поделать. Каждый день начинался с построения. И нас таких, трое. Две моих сокамерницы и я. Этот, прости Господи, неадекватный мужчина с утра давал разнарядку, кто, чем сегодня занимается. Меня, чаще всего, ставил себе в ассистентки. И только когда у него не было работы в лаборатории, направлял на другие точки. И это было хорошо. Так, во время первой уборки, я, наконец, увидела своё тело. И оно было совершенно другим. Пацанка по жизни, с чёрными волосами, теперь выглядела эффектной рыжеволосой молоденькой девушкой. Только глаза остались мои - зелёные. Все формы были настолько аппетитными, что даже я, полностью нормальной ориентации не осталась равнодушной. Но наряды наши это что-то. Похоже у Господина проблемы со своим либидо. Мы были в нижнем белье, всегда. И чулочки в сеточку. Псих. Блондинка с длинными волосами всегда в белом, брюнетку наряжает в чёрное, и я в красном. В куклы играется сволочь. Меняются только фартучки и чепчики. Ходит, бормочет что-то на своём. И кто говорил, что стоит только окунуться в языковую среду, и через несколько месяцев можно научиться понимать чужой язык? Его бы окунуть по самые уши, потому что у меня не прокатила эта теория. Конечно, я примерно месяц нахожусь в новом теле, (сбилась после двадцати дней, ведь даже зарубки и то царапать не на чем и не чем) но за это время смогла лишь научиться определять по интонации настроение Господина и распознать в череде «гарлы мунды курлы бурды» имена девушек и свое собственное. Куда же без этого.