За три недели двое из его товарищей по группе «начинашек» перешли в «продвинутую» группу, Кириллу же было до этого, как до Луны.

***

Однажды солнечным субботним утром Кирилл вышел из своей комнаты в холл этажа, где возле кулера стояло несколько кресел и журнальный столик с выцарапанной по краю надписью «Vadik.notGay() === false». Обычно в этот час здесь было совершенно пусто – все отсыпались, кто после напряженной учебы, кто после пятничного отжига.

А отжиг, кстати, был далеко не редкостью, особенно среди старших. Вадик, например, регулярно пропадал по вечерам где-нибудь с друзьями со своего курса, а после заваливался спать за полночь, не всегда потрудившись предварительно раздеться. Иногда же гульба происходила прямо в их с Кириллом комнате, где последний, щуря красные от напряжения глаза, тщетно старался в это время сосредоточиться на том, чтобы разобраться в хитросплетении замыканий.

Приходилось сбегать и сидеть или в холле – где тоже в эту пору было шумновато – или вовсе в учебном корпусе, но там, наоборот, было темно, гулко и неуютно.

Поэтому Кирилл полюбил такие вот утренние часы, когда почти вся общага спит. Сейчас у него было примерно полчаса, чтоб поработать с комфортом в спокойной обстановке. Сейчас он зальет растворимый кофе кипятком из кулера, и первым делом попробует запустить собственноручно написанную простенькую программку, которая должна вернуть прежний вид его запросившему каши кроссовку. Для ее работы достаточно всего двух спецсимволов. Он еще ни разу не нашел двух за раз, но вдруг сейчас, с чистой головой, получится?

В холле уже кто-то сидел. Причем, это не был кто-то из его соседей по общаге. В мягком кресле возле столика сидел высокий, худой, длинноногий и нескладный мужчина лет сорока, чем-то похожий на богомола. Сходство усиливала одежда цвета хаки – не военная, а скорее подражающая военной. На носу у гостя были очки-хамелеоны в тонкой оправе, тоже какие-то хищные, насекомьи. Он сидел и барабанил длинными пальцами по столешнице, разнежась в падающих из окна теплых лучах уже остывающего осеннего солнца.

– Доброе утро, – сказал Кирилл, усевшись напротив него и положив планшет на столик.

– Здравствуй, – тот безэмоционально кивнул.

Кирилл включил планшет, но при этом украдкой наблюдал за незнакомцем. Среди преподавателей или персонала Института он его никогда не видел. При этом вел себя этот человек в кампусе совершенно по-хозяйски.

Минут десять спустя из дверей их комнаты появился растрепанный и зевающий Вадик. Увидев гостя, он как-то мгновенно сник, подобрался и чуть ли не по стойке «смирно» вытянулся. Кирилла это удивило еще больше – кажется, даже появление под его дверью ректора не произвело бы на Вадика такое впечатление.

– Доброе утро, Вадим, – проговорил гость. – Чего ты так напрягся? Я не за тобой.

– Доброе… а… а кто? – переспросил Вадик с явным облегчением в голосе.

– Четвертый курс. Мирошниченко, Воинов, Гарипова.

– Мне за ними сбегать?

– Да я подожду, пока встанут, – ответил гость, потянувшись. – Дело несрочное. Но важное. Ты-то сам как?

– Я… да, спасибо, вашими молитвами, – Вадик усмехнулся как-то вкривь.

Постепенно стали вылезать на свет божий и другие обитатели общаги, и Кирилл заметил, что все они, кроме первокурсников, при виде гостя испытывали явный дискомфорт.

Наконец, из дверей своей комнаты появился высокий худощавый четверокурсник Валера Воинов, один из тех, кого упомянул пришелец.

– Валера, здравствуй, – кивнул тот, все так же без каких-либо заметных эмоций. – Андрей и Гульнара встали уже, не знаешь? Вы сегодня со мной.