Петру было в кайф, но хотелось и по-другому. Медленно и тягуче, как патока и чтобы так же, до приторного, сладко.

Мужчина вообще считал себя счастливчиком - сексуальные аппетиты с женой у него совпали четче, чем детали в пазле. В быту и то приходилось сложнее, но сейчас было не до этого. Его неугомонная девочка не добралась до него руками - держал - зато дотянулась губами до его шеи и теперь целовала, ласкала, покусывала, запуская по телу разряды чистого удовольствия. Прямой наводкой, в член, который уже дергался зажатый в тисках белья.

Именно в этот момент Петр подумал, что в их быстром сексе, без возможности долго играть и распалять, вполне может быть виновата и жена. И так остро, до потемнения в глазах, захотелось в этот момент ее наказать…

Мужчина откинул руки жены, опрокинул ее обратно на постель, лег сверху, раздвигая ногой в стороны женские бедра, спустил с себя боксеры и толкнул вперед, врываясь в жаркое женское лоно.

Стона сдержать не удалось, как и Лисенку, которая с удовольствием тешила будоражащими звуками его мужское эго. Одеяло валялось уже где-то в ногах, а его неземная нимфа с поволокой в глазах и растрепанным волосами бесстыдно выгибалась, подставляя себя под его ласки.

Вот так он бы с удовольствием начинал каждое утро.

А дальше все по плану - проснулись Мишка и Машка. Разумеется в самый “подходящий момент”. Пришлось прерваться. Обоих потряхивало от недополученного удовольствия. И пока Петр умывал и переодевал двух неугомонных чертят, его Лисенок быстро сварила и остудила кашу, а после, оставив двух сорванцов мазюкать друг друга манкой, в ванной отправила его “в космос”.

Завтрак, звонкие чмоки от детей, уже занятых рыжим котом, уровню терпения которого завидовала вся семья, неизменно жаркий поцелуй на прощание возле двери от жены и на работу.

Все идеально, все шикарно, но…

- Почему сейчас, Марина? - бросил через плечо, не поворачиваясь к собеседнице и снова вдохнул едкий дым сигареты.

Чем помогает курение? Петру абсолютно сейчас ничем. Дым развеялся, а вот гостья за спиной - нет.

- Потому что устала все тянуть одна. И она стала спрашивать про отца, а я не хочу врать. Да и ты имеешь право знать, что у тебя есть дочь.

Дочь… у него есть дочь. И сын. И жена. И последняя никогда не поймет и не примет, что у Петра появилась вторая семья.

Вторая… Есть первая и против его воли еще одна. И уже не получится на все сто процентов сделать идеально там и там. А значит, помимо сигарет, в его жизни появился еще один суррогат - семья.

2. Глава 2

Сигарету он выкинул. Толку от нее ноль. Хотелось выпить и желательно что-то крепче кофе, приготовленного одной из сотрудниц. Намного крепче - с экрана телефона Марины на Петра смотрела симпатичная девочка, его дочь.

- Сколько ей? - выдохнул вроде спокойно, но в груди что-то ворочалось, не давая отдалиться, отбросить эмоции, чего ему так хотелось…

А хотелось, потому что было совершенно не понятно, что же делать дальше и как поступать.

Как там говорят? Слушай сердце? Он не понимал, что идет от сердца, а что от мозгов. Одна часть малодушно вопила опровергнуть слова давней знакомой, выпроводить ее вон и сбежать домой к детям и Лисенку, вторая давила на то, что эта женщина бы не стала врать о таком. Одно Петр знал точно - просто забыть уже не получится.

- Будет восемь через полгода, - тихо ответила женщина.

“Значит уже три месяца как была беременна, когда расстались”. Эта та самая малодушная часть быстро посчитала, пытаясь выцепить ложь. Только не было ее, этой лжи.

А вот вторая часть со скулящей тоской шепнула - “уже большая”.