За очередным приступом самокопания меня застал Кори. Вместе с остальными супругами он убирал остатки недавнего пиршества и замывал пол (тигры очень не любили мыть ноги).

– Опять страдаешь от того, что они не хотят быть земными младенцами? – сочувственно поинтересовался он.

– А, ерунда. Меня больше заботит то, что я начала вилять бедрами от радости. Понимаешь, будто у меня есть хвост, – Я изогнулась в талии, косясь на свой копчик. – Фантомный хвост и фантомные боли по нему. Воистину, бытие определяет сознание.

Фауст, сидевший на столе и ревниво следивший за тем, как я кормлю тройняшек, вскрикнул:

– Мама снова начала говорить заклинания! Холодильник, интернет – бух! – и громко рассмеялся. Он обожал слова и выражения, не имевшие аналогов в языке Шаа, считая это доказательством моего ведьмовства.

– Твоя мама не колдует, а говорит на родном наречии, – Кориандр вздохнул. – Опять соседи скажут, что мы доставляем неприятности. Этот дракон всю улицу кровью запачкал… Где он, кстати?

– У себя. Я убедила его сидеть тихо, пока родня не уедет.

– И как тебе удалось?          

Я пожала плечами.

– Ничего особенного: пообещала выделить пару часов перед сном, чтобы досказать ему «Хоббита».

– Сказка про маленьких человечков? – не поверил он. – Та, что ты детям рассказывала?

– Ага. Там еще дракон есть, в самом конце – и Каин очень ждет его появления. Только вот, боюсь, концовка его несколько разочарует, – Я нервно хихикнула. Как бы ни был гениален Толкин, он не мог предугадать, что его истории будут пересказывать реальным драконам. – Хорошо, что уже вечер. Поскорей бы все закончилось.

Кориандр отложил метлу и подошел ко мне:

– Ты умница. Только не перенапрягайся – пусть остальные дерутся и спорят сколько хотят. Ты все делаешь правильно.

– Хм, а Трарра считает иначе, – Я поднырнула ему под подбородок, упираясь лбом в изящные ключицы. – Она сказала, что у нас бардак. Что я слишком слабовольная и мягкая, и мне нужно выбрать главного мужа, который со всем разберется, установив жесткую иерархию.

– Узнаю мать-тигрицу: кнут и никакого пряника. Кого она хочет видеть твоим главным мужем, уж не Шиана ли?

– Угу. А я сказала, что сыновей у нее, может, и много, но разбрасываться ими все равно не стоит. Тем более обрекать на участь быть съеденными заживо.

Мы тихо рассмеялись. Сегодня ночью точно не удастся побыть вдвоем. Чуткий слух Каина не позволит уединиться; он неоднократно вмешивался, врываясь ко мне в спальню и при более невинных занятиях. Романтичный настрой был развеян внезапным жалобным мявком.

Мы с Кори синхронно повернулись и увидели, что Фауст сердито тряс за шкирку Кито. Крупный – размером с подушку – котенок недовольно прижимал ушки к голове и шипел.

– Это еще что? – возмутилась я. – Отпустил живо, хулиган.

– Но он грыз твои цветы! – возмутился приемыш. – А когда я попробовал остановить его, укусил меня!

– Неважно! Ты ударил маленького!

– Ты не имеешь права его наказывать, – мягко добавил лекарь.

– А меня вы за это наказывали! –  обиженно выкрикнул Фауст, отпуская брата, и, размазывая злые слезы по щекам, убежал к себе. Наверху громко хлопнула дверь. Кито, мгновенно забывший о трепке, продолжил попытки укусить клацающую бутоном Молиарис. К конфликтам он относился философски.

Мы с Кориандром переглянулись.

8. 7

– Кто пойдет утешать?

Вздохнула:

– Это я его обидела. А ты пока переставь старушку Мо повыше. В этой битве у нее нет шансов.

Фауст сидел на шкафу в своей спальне, обиженно повернувшись ко входу спиной. Круглые ушки подрагивали. Постучав кулаком в дверной косяк, я спросила: