- Это кто еще кого съест, - парирует зеленоглазый, когда я медленно поднимаю голову от его плеча и заглядываю в глаза.

О, а в помещении они у него уже не желтые, а серо-зеленые.

- Ева, а по попе? - буквально жамкает мои булочки своими большими ладонями горячий и слегка рассерженный мужчина. - Сейчас же пиз*ец тебе будет.

Вот и угрозы опять пошли в ход.

- Ты, однако, к моей заднице неравнодушен? - подразниваю в ответ.

- Ну, все! Сама напросилась, - подхватывает меня под попу и тащит, нет, не к постели.

К креслу. В нем удобнее самому усесться и меня устроить на своих коленях, уложив животом вниз.

- Может не надо? - фыркаю, находя ситуацию до смешного нелепой.

И тут же хохочу, вспомнив в рифму: «Надо, Федя, надо».

Вслух не озвучиваю, к счастью. Мало ли?

И так. Почувствуй, как говорится, себя Анастейшей Стил*.

- Знаешь, что общего между новой буровой установкой и красивой женской ножкой? - сексуально-низким голосом задает вопрос мой экзекутор.

Его рука в это время скользит от моей щиколотки вверх, до внутренней стороны бедра, вызывая натуральный набег из полчищ мурашек на коже.

- И что же? - задерживаю дыхание.

- Чем выше забираешься, тем больше дух захватывает, - отвечает он, и сразу же смачно шлепает по моей ягодице.

Дергаюсь от его коварности, закусив губу. Усыпил, значит, внимание лаской, гад.

- А-а, - больше от возмущения, чем от боли ахаю, когда он нежно поглаживает отбитое место. - А шейку целовать, а ручки? А ножки?

- Ну, какие поцелуи, детка, если ты сама нарываешься? Это что у тебя тут? Тату? Однако, - задерживает руку на пояснице, рассматривая внимательно мою татуировку чуть ниже крестца.

Напомнил же. Специально её делала в таком месте, что если пожалею, то хотя бы видеть не буду результат собственной дурости. Десять лет назад что-то на меня снизошло, чтобы осуществить подобное. Какой-то бунт в мозгах, честное слово. 

Знак бесконечности. Любимое число - восемь, месяц моего рождения, к тому же. "И разница в возрасте с Федечкой", - добавляет язвительный голос в башке. 

- Она самая, медвежонок. Что ты удивляешься?

- А такая была правильная девочка. «Ню» нет и не будет», - вспомнил мне мою собственную фразу в переписке, когда я ему так ответила на запрос о фото.

И снова оглушительной шлепок по попе, на другой половинке для симметрии.

- Ай! - вскрикиваю. - Как показала практика, плохие девочки тебе больше нравятся, да, бурильщик?

- Определенно, - гладит снова мою многострадальную попу, а потом прикусывает её зубами.

- Мокренькая, - удовлетворенно замечает, когда его ладонь скользит между половинок, а юркие пальцы стискивают умело и клитор, и вульву одновременно. - Хочешь меня?

Ну только этих игрищ нам не хватало, - закатываю глаза от недовольства.

Видишь же все, что спрашиваешь?

- Трындец, как хочу…покусать, - все-таки мой отважный таракан в башке не дает мне трусить, провоцируя кого-то снова и снова.

- Ах ты, зараза! - подхватывает меня за шею, усаживает к себе на колени, спиной к себе.

Запускаю руки в его волосы. Ну, условно, конечно. Стрижка у Феди суперкороткая. Просто вожу пальчиками по его голове.

Выгибаюсь навстречу сильным рукам. Чувствую его тело каждым сантиметром собственного. Он сильнее сдавливает мне горло правой рукой, а талию - левой. Тянусь к нему лицом, максимально вывернув шею, а он сминает мои губы жестким поцелуем, забирая их в плен. Разводит мои губы языком, углубляя поцелуй. Дыхание смешивается, языки толкаются в неистовой схватке, пока я не сдаюсь, и он тут же сменяет напор на ласку, от которой мое тело пробирает изнутри в сладкой истоме.