– На что ты готова пойти ради этого? – будто прочитав мои мысли, задал вопрос Ян.

– На все, – ответила, не раздумывая. Прижала Темыча крепче.

Наконец Соколовский тронул автомобиль с места. Больше он ничего не сказал и не смотрел на меня. Только на дорогу. А я знала. Знала, что в данный момент решается моя судьба. Моя и моего сына.

Аделина

– Это ваш дом? – спросила я, едва мы въехали на территорию, скрытую высокой оградой. Выглянула в окно и увидела огромный особняк. Устроившийся в моих руках Артем лишь вздохнул во сне.

Я улыбнулась, погладив сына по мягкой щечке, и поймала взгляд Соколовского.

– Мой, – нехотя, но все же ответил он.

– Я хочу знать, что вы решили, Ян, – произнесла я твердо.

– А разве я должен был что-то решить? – Уголок его рта дернулся в усмешке.

Я поджала губы, а он продолжил:

– Я оставлю тебя рядом с Артёмом в память о сыне.

И не успела я облегченно выдохнуть:

– Как тебе перспектива работать на меня?

– В качестве кого?

– У меня горничная на днях уволилась. – Он поймал мой возмущенный взгляд в зеркале заднего вида, и ухмылка стала заметнее.

– У меня есть работа! – процедила я зло. – Я не собираюсь работать у вас горничной.

– Хорошо. – Он открыл дверцу и вышел на улицу. Обошел автомобиль и открыл дверь с моей стороны. – Выходи.

Подавив внутренний протест, я попыталась осторожно, чтобы не разбудить Артема, выбраться из машины вместе с ним, но Соколовский и этого мне не позволил – стремительно забрал сына, не успела я сообразить, что происходит.

– Что вы!.. – было воскликнула, но тут же осеклась – Ян смерил меня красноречивым взглядом, призывающим закрыть рот.

Сжав кулаки, я вздернула подбородок, прямо смотря на него в ответ.

Накинув на сына капюшон, Соколовский направился к дому. Я же, ежась от холода, последовала за ним.

Перед ступенями крыльца на мгновение остановилась, не решаясь переступить невидимую черту. Как все могло так в одночасье перевернуться? Еще месяц назад мы с Мишей планировали поездку на турбазу на новогодние праздники, а теперь… Теперь Миши нет, а сама я вынуждена войти в двери дома его отца… кем? Горничной? Матерью, у которой нет выбора, если она хочет остаться рядом с сыном.

Обреченно выдохнула и начала подниматься по лестнице. Соколовский не обращал на меня внимания. Да что там. Даже его свора делала вид, что я – пустое место. Один из охранников открыл перед Яном дверь, и он скрылся в доме. Вместе с моим сыном.

– Соколовский! – прошипела, прибавив шаг. – Соколовский, что вы себе… – Договорить не смогла. Последний из церберов закрыл вход в дом.

Я осталась снаружи. Попыталась дернуть дверь, но та не поддалась. Обернулась в поисках чего-то… Еще одного охранника? Сама не знала. Снова посмотрела на дверь, нашла звонок и с силой нажала, уже не боясь разбудить Артема. Это сейчас меньшее из зол.

Что он вытворяет?! Зачем привез в свой дом?! Чтобы я замерзла на пороге?!

– Соколовский, будь ты проклят! – закричала я, в бессилии колотя в массивную дверь.

Было дико холодно, но холод я ощутила лишь спустя время. Сколько пыталась попасть в дом, не знаю. Десять минут, двадцать? Может, и полчаса – всё бессмысленно. Обошла дом в попытках найти запасной вход, но нет… И двери гаража были закрыты.

Окончательно обессилев, я уселась на ступеньку, привалилась к перилам. Горячие слезы опалили заветренные щеки. Что мне делать? Знала одно: я с места не сдвинусь. Замёрзну насмерть, но не уйду без Тёмки. Соколовскому не удастся от меня избавиться, даже если…

Мысли мои прервал шум. Я обернулась. На верхней ступеньке стоял Ян.