— Мира, почему так долго? — с порога строго спросила няня.

— Мне нужно с вами поговорить… — тихо сказала я. Уверенности сразу поубавилось.

— Что-то случилось?

— Давайте поговорим в саду. Пожалуйста… — и я пошла к двери, что вела прямо во внутренний двор. Няня последовала за мной, что-то ворча себе под нос.

Мы устроились в дальней беседке. Она располагается среди фруктовых деревьев и со всех сторон увита зеленью. Если хочется спрятаться — это лучшее место. Няня внимательно на меня смотрит, а мне вдруг стало так стыдно, но я должна сказать.

— Что ты натворила, бедовое дитя? — спросила няня, опередив меня.

— Я… — вдох. — беременна… — выдох.

— Ох… — тяжело выдохнула она, но самообладания ей не занимать. — Кто посмел прикоснуться к тебе? — смотрит выжидательно.

— Это не важно, няня…

— Это Макаров? — вдруг спросила она.

— Нет, нет, что вы! Кир тут не причем! Это случайность, няня, но это еще не все.

Я не стала рисковать. Кир из тех людей, кто может сдержать свою угрозу. А рисковать своим ребенком я не намерена.

— Мира, я хоть и старая уже, но из ума не выжила. Ты думаешь, я не вижу, что у вас с Кириллом отношения давно не дружеские?

— Няня, пожалуйста… не нужно. Прошу, помогите сказать родителям… — все же всхлипнула.

— Можно сделать все тихо. Они не узнают, — вдруг сказала она.

— Нельзя, — эхом ответила я. — Врач категорически запретил прерывать беременность.

Няня снова вздохнула.

— Глупая девчонка. Разве я так тебя воспитывала? Разве я этому учила тебя? Чтобы ты отдала себя этому подонку?

И я впервые в жизни увидела, как няня плачет. Подошла и обняла ее сзади.

— Простите меня… простите… — поцеловала в шершавую щеку.

Она положила свою ладонь поверх моих и стала мерно раскачиваться и что-то напевать себе под нос, успокаивая нас обеих.

— Я сама поговорю с матерью. Сиди в комнате, как мышка. А лучше запри дверь. Отец будет в бешенстве, натворит дел, потом сам будет жалеть. Я сама к тебе приду, поняла? — строго спросила она, крепко сжав мои ладошки.

Я согласно кивнула.

— А теперь иди к себе, Мира. Мне нужно подумать.

Я и ушла, что мне осталось делать? Вошла в комнату и заперла дверь на замок. Мне очень страшно, но выбора нет, молчать глупо.

9. Глава 8

Мирослава

Раненым зверем я металась по комнате. Время тянулось невыносимо долго. Вышла на балкон и увидела его — человека, разрушившего мою жизнь, мою мечту и мое сердце. Он разговаривал с кем-то по телефону и параллельно что-то складывал в сумку. Мне отсюда плохо видно, но очень похоже, что он собирает вещи. Решил сбежать? Похоже на то. Я с каждым мгновением разочаровывалась в нем все больше, и в себе… Какая я глупая! Но этот урок останется со мной на всю жизнь.

В дверь постучали. От неожиданности и нервного напряжения я вздрогнула, но открывать пошла. Что мне терять теперь? Все, что могла, уже потеряла… Честь, достоинство, гордость.

— Пойдем, деточка, — бледная няня сжимала в руках влажный платок. — Пойдем, — снова повторила она севшим голосом.

По ее поведению было нетрудно догадаться, что все плохо, но я шагнула из комнаты навстречу своему новому будущему.

В большой светлой гостиной на диване сидела мама, отец (не знала, что он дома) устроился в кресле. В комнате стоит такая тишина, что в ушах звенит. Меня пошатывает, сердце вот-вот проломит ребра, но я делаю еще один шаг, опускаю глаза в пол и хватаюсь за нянину руку, как за спасательный круг. Просто, чтобы не сорваться, не упасть. За свои поступки нужно отвечать — это еще одно правило, что вкладывали в меня с детства.

— Покажи мне документы из клиники, Мира, — дрожащим голосом сказала мать.