Шок!

Как есть шок! 

Мои родители официально свихнулись. 

— Но я не хочу быть медком, — шепчу еле слышно, глотая соленые слезы, что катятся по щекам. И почему мне кажется, что их чувствую только я. 

— Это не обсуждается, милая, — вмешивается в столь неприятный разговор мама, которая и так всегда на стороне отца. 

— Да что не обсуждается? Это моя жизнь! Мне решать, кем и где работать! Захочу, вообще пойду дворы подметать. Потому что это будет мой выбор! А ваша медицина? Я не переношу ее, меня тошнит от одного вида крови. И вы оба это знаете и все равно пихаете меня туда, — крича, встаю из-за стола и в который раз сбегаю из дома, прихватив рюкзак. 

Выбежав на улицу среди белого дня, поднимаю лицо к небу и позволяю первым солнечным весенним лучикам ослепить глаза. Настало мое любимое время года, когда природа просыпается, все расцветает яркими красками, радует обновлением. Где-то местами остались кучки снега, который уже не искрится в лучах солнца, а темнеет и уменьшается в размерах. А вечером еще достаточно холодно, но в воздухе уже чувствуется приближение долгожданного тепла. 

Только сейчас это все не радует. Сквозь пелену слез окружающий мир кажется блеклым, таким же тусклым, как моя жизнь. 

Многие любят лето, ту самую пору, когда не знаешь, куда спрятаться от солнца. А кто-то фанатеет от зимы, когда можно покататься на досках и подышать морозным воздухом. Я же люблю середину весны. Когда все цветет яркими красками и радует глаз. Когда можно надеть легкую ветровку и, взяв наушники и плеер, пойти гулять по зеленому парку. 

В такие моменты жизнь кажется мне прекрасной. Я сама выбираю, что мне делать и как поступить. А сейчас? Сейчас я до сих пор не могу убедить родителей в том, что их выбор, навязанный силой, мне не осилить. Я просто сломаюсь, позорно сдамся на первых курсах института и вылечу оттуда, как пробка из шампанского. 

Сегодня я в очередной раз поругалась с ними из-за заезженной темы, что поднимается через день за ужином. Не просто поругалась, а в хлам. Домой возвращаться совершенно нет желания, а идти мне некуда. 

На улице начинает темнеть, пробирает морозный ветер. Обхватываю себя руками и, остановившись на месте, медленно поднимаю голову, глупо надеясь, что не забрела в неизвестный район. Гаражный кооператив, которого нет около нашего дома, явно говорит о том, что я ворона. Заблудилась и сама не заметила как.

Прислушавшись к тишине, пытаюсь услышать чьи-то голоса, чтобы попросить о помощи. Я понимаю, что оказалась в глупой ситуации, но деваться некуда. Сама я точно отсюда не выберусь.

Услышав, кажется, с другой стороны, музыку, бегу на звук, пока не поздно. «Ай-яй-яй, девчонка. Ты куда бежишь? Не знаю…» известной группы «Руки вверх» попадает прямо в цель. Резко остановившись, едва не споткнувшись о кирпич, торможу около железной двери, открытой нараспашку. Мне стоит зайти и попросить о помощи, но я боюсь. Что-то заставляет стоять на месте и не позволяет сделать шаг вперед. Будто-то предостерегает об опасности. С одной стороны, что со мной случится, если я все же перешагну порог гаража? Вряд ли меня прибьют, а после закопают в лесополосе. 

Вдохнув, поднимаю ногу и переступаю высокий порог. Оказавшись в гараже, освещенном одной лампой, что располагается прямо над открытым капотом старенького «Фольксвагена», останавливаюсь. Осматриваюсь, запоминая каждую мелочь, словно мне это когда-то пригодится.

— П-простите, — произношу громко, решая дать о себе знать.

Тихий мат, звук отброшенного ключа дает понять, что я совсем не вовремя.