- У тебя голос совсем другой, - заметил Терций, глядя в клубы розового тумана, который обволакивал сад. - Вот странно, но сердцем я чувствую, что ты - богиня, но и не богиня... Странный у тебя для богини порыв - спасти меня. Я помню те времена, когда миром правили боги. Я помню, как мы ползали на брюхе, как мы служили их прихотям, как они стравливали нас, как издевались над нами, как они отнимали у нас последнее... И я благодарен Императору за то, что он сумел освободить нас. Я помню, как он жег храмы, как бушевало пламя над их святынями... Как он шел, сквозь это пламя с мечом в руках. Этот великий человек не заслужил такой участи вечно молить каменное сердце однажды полюбить его...

7. Глава шестая. Богиня в посудной лавке

Я озадаченно стояла перед зеркалом, помня, как спешно покидала чужой сон. Неужели я влюбила его в статую? Я посмотрела на свои руки, в надежде, что это какая-то ошибка. Совесть пыталась утешить меня, рассказывая, что любовь к статуе - это не так уж и плохо. Она не изменит, не уйдет к другому, не станет выносить мозг и капризничать, не будет трепать нервы. Многие мужчины предпочитают уютную и молчаливую женщину-мебель! И что тут такого? Меня смущает лишь то, что у богини - черные волосы, а у меня рыжие! Что-то тут не так!

- Зеркало, скажи мне, я могу оживлять статуи?- осторожно поинтересовалась я, глядя, как серебристая зеркальная поверхность пошла рябью. Странное предчувствие и неожиданная догадка не покидали меня, следуя за мной противным холодком по спине.

Раньше мне было грустно от того, что я ничего не помню. Мне и сейчас невесело, но поводов гораздо больше!

- А как-то избавить Императора от любви к статуе? Отменить заклинание? - вздохнула я, глядя на зеркало с надеждой.

- Нет... Человек, который бросил вызов богам, больше не находиться... не находиться... не находиться... во власти богов... Это навсегда... навсегда... нав... на.. гда, - зациклило зеркало, а оно захрипело и пошло уродливыми трещинами. Нет! Только не это! Не говори, что ты сломалось!

К моему облегчению трещины на зеркальной поверхности снова срослись, а зеркало сообщило будничным голосом: «Число верующих составляет три тысячи человек».

Я нервно расхаживала по комнате, а потом схватила с полки первую попавшуюся книжку, коей оказался томный однотомник «Мой похотливый дровосек», в надежде успокоиться. А вдруг что-нибудь подскажет, как в тот раз с цветами? «Ее миленький носик плавно переходил в нежную девичью грудку! Джон целовал ее, а Джейн, словно оцепенела. «Тебе хорошо?» - спросил Джон, но Джейн не ответила! Его пальцы нежно разгребли задорные кудряшки между ее ногами! Джейн нежно потрогала его сосиску и пошла ломать дрова!».

Спасибо! То, что мне придется разгребать задорные кудряшки запутанной истории, мне было понятно и без тебя! Сейчас поскребу по сусекам мужества и отваги, попробую поговорить с Императором и не наломать дров. Я пролистала книгу и остановилась почти в самом конце. «Она была явно чем-то встревожена. Ее одолевали нехорошие предчувствия. Люси стояла к Джону спиной, глядя Джону прямо в глаза. Воспаленный, страстный мускул Джона яростно работал в ней. После громкого стона он оторвался... - Все в порядке? - спросила Люси, а Джон зарычал медведем».

Когда такие важные части тела отрываются в процессе кропотливой работы, там не медведем, там белугой орать надо! Куда ее глаза смотрели? Разве можно было допустить будущее «безоргазие»?

«- У тебя красивые и нежные руки! - шептал Джон, целуя ее сочную попу!»