За время этой минуты на лице архитектора обозначились все наметившиеся ранее морщины. Сразу стало видно, что в старости Рубен будет выглядеть именно так, как и должно выглядеть старому и мудрому армянину: старым и мудрым армянином, который много молчит, любит поучать, воздев к небу палец, и курит сигариллы с ароматом вишневой эссенции, каковой, говорят, пахнет какой-то военный страшный газ, кажется иприт. Впрочем, я могу ошибаться, так как сам я иприту не нюхал. Отвлекусь на миг, ладно? Встречаются на том свете два скелета, узнают друг друга и начинают друг на друга наезжать с распальцовкой. Один говорит: «Да ты пороху не нюхал!», а другой ему: «Да ты иприта не нюхал!» Да…

Рубен ушел куда-то в глубь своей бескрайней квартиры, где произвел шуршание бумагами, чертыхание, восклицание прописных истин, подскальзывание, шарканье, «так-так-так», опрокидывание и имитацию плевка. Наконец, он вернулся и положил передо мной груду переплетенных чертежей:

– Вот возьми, можешь не возвращать, у меня есть еще экземпляр.

– Что это? – Я заинтересованно рассматривал чертежи. – Проект? Готовый проект? Но разве он похож? Есть хотя бы фотография дома, который был по этому проекту построен?

– Нет никакой фотографии потому, что дома нет. Нечего фотографировать. Это, понимаешь, моя курсовая работа, – доливая себе и мне чаю, признался Рубен. – Я все время мечтал, чтобы ее воплотили, так сказать, в натуре, но… Знаешь, я тебе честно скажу, я по этому проекту курсовик не защитил. Там ошибок много, и я потом все переделывал. Но тебе-то какая разница? Главное, взять предоплату и начать работы, а потом что-нибудь да выйдет. Бери, дорогой! Бесплатно отдаю! Если что непонятно будет, ты звони. Постараюсь помочь, и не забудь, как все будет готово, позвать меня на новоселье.

Место, в котором Алла планировала строиться, поначалу мне очень не понравилось. Это был дачный поселок МВД, и когда я подкатил к воротам и попытался проникнуть на обнесенную бетонным забором территорию, то у меня ничего не получилось. На вахте дежурила бабка с замашками тюремного надзирателя, и она долго расспрашивала меня насчет того, кто я да что я. В конце концов машину пришлось оставить снаружи, а самому, в сопровождении этой самой бабки, проследовать к нужному мне участку земли.

– Вот здесь, – проворчала бабка, – отхватили себе кусище, нечего сказать. Они не наши, не из министерства. Небось, чьи-то знакомые… Вот время пришло, все продается, все! – патетически причитала она, покуда я зарисовывал контуры участка и прикидывал, где лучше поставить дом, откуда брать воду для строительства и как сподручней будет организовать здесь подвоз материалов.

Поселок был старым, давным-давно застроенным, дорожки между домами были узкими, а к участку Аллы вел извилистый проулок шириной чуть больше грузовика «КамАЗ». Все это нравилось мне сильнее и сильнее потому, что сулило солидный навар уже на этапе разгрузки. Кирпич, арматуру и прочие габаритные материалы возят на грузовиках с прицепами, так называемых «длинномерах», а не один из них в этот проулок не втиснется. «Значит, – весело прикидывал я, – придется разгружать длинномер за воротами, перегружать из него в небольшой грузовик, а для этого нужен кран. Еще один кран должен стоять здесь, на участке, чтобы разгружать теперь уже небольшой грузовик, а это хорошие деньги, черт бы меня побрал!»

Все дело в том, что крановщик берет плату «за смену» – обычно это восемь часов, а прораб берет с заказчика совсем другие деньги, утверждая, что «падла-крановщик дерет за каждый подъем стрелы своего гребаного крана». Поэтому «смена» обходится заказчику раза в три дороже того, что платит прораб ничего не подозревающему крановщику. Но это у глупого прораба крановщик ничего не подозревает, а я умен и заранее предпочитаю договариваться с крановщиком, чтобы он меня «прикрыл» на тот случай, если вдруг во время работы нагрянет хозяин и начнет приставать к крановщику с расспросами типа «что почем». Нельзя исключать такой вариант и быть небрежным в мелочах, когда ведешь большую игру с заказчиком. Из нее ты должен выйти победителем. Иначе ты лох, и мудак, и баклан, и муфлон, и додик, и защекан, и шендерович, и гнутик, и чмошник, и тебе не место в профессии.