Миссис Джо вынырнула из временного укрытия – вид у нее был весьма освеженный, хотя волосы запутались в пуговицах Теда, а воротничок застрял под его ухом.

Тут Джози, которая разучивала на другом конце веранды свою роль, внезапно издала трагический вопль и с таким пылом продекламировала монолог Джульетты на смертном одре, что мальчики громко зааплодировали, Дейзи вздрогнула, а Нан пробормотала:

– Слишком сильное мозговое возбуждение для ее возраста.

– Боюсь, Мег, тебе придется с этим смириться. Девочка – прирожденная актриса. Мы никогда не поднимались до таких высот, даже в «Проклятии ведьмы», – заключила миссис Джо, кидая букет из носков разного цвета к ногам своей раскрасневшейся, запыхавшейся племянницы, когда та грациозно повалилась на коврик у двери.

– По заслугам мне – так отливается моя детская страсть к сцене. Теперь-то я понимаю, что чувствовала бедная мумуля, когда я умоляла ее разрешить мне стать актрисой. Я никогда не дам своего согласия, но не исключено, что мне в очередной раз придется отречься от своих упований и планов.

Легкий упрек в голосе матери заставил Деми поднять сестру с пола, слегка встряхнуть и строго попросить «оставить эти глупости на людях».

– Отпусти, Миньон, а то изображу Одержимую невесту[12] и особенно постараюсь на «ха-ха!», – вскричала Джози, бросив на него взгляд обиженного котенка.

Когда ее поставили на ноги, она присела в грациозном реверансе и, напыщенно возгласив: «Карета миссис Воффингтон[13] подана!» – элегантно спустилась по ступеням и завернула за угол, величественно волоча за собой алый шарф Дейзи.

– Правда с ней не соскучишься? Я бы умер от тоски в нашем унылом доме, если бы его не оживляло это дитя. Если она сделается благовоспитанной, я тут же сбегу, так что не давите на нее слишком сильно, – нахмурившись, обратился Тедди к Деми, который писал на ступеньках какие-то стенографические заметки.

– Вы одного поля ягоды, чтобы держать тебя в узде, тоже нужна крепкая рука, но мне это нравится. Джози больше подходит в дети мне, а Роб – тебе, Мег. Тогда у тебя в доме царили бы мир и покой, а у меня был бы настоящий бедлам[14]. Ну, пойду сообщу новости Лори. Пошли со мной, Мег, прогулка тебе на пользу.

Нахлобучив соломенную шляпу Теда, миссис Джо удалилась вместе с сестрой, оставив Дейзи присматривать за булочками, Теда – утешать Джози, а Тома и Нан – мучить своих пациентов, чем они и занимались следующие полчаса.

Название ему дали самое подходящее, а музы нынче, похоже, были дома, потому что, когда новоприбывшие поднялись по склону, их встретили соответствующие звуки и зрелища. Миновав открытое окно, они заглянули в библиотеку, где председательствовали Клио, Каллиопа и Урания; Талия и Мельпомена были заняты в вестибюле – там молодые люди танцевали и репетировали пьесу; Эрато прогуливалась в саду со своим воздыхателем, а в музыкальной гостиной Феб самолично руководил слаженным хором.

Наш старый друг Лори превратился в зрелого Аполлона, но сохранил сердечность и доброжелательность; годы выковали из капризного мальчика благородного мужчину. Горести и заботы, наряду с радостями и счастьем, сделали свое дело, а свой долг по исполнению желаний деда он выполнял с полной самоотдачей. Некоторым людям богатство на пользу – они могут цвести только в лучах солнца, другим же нужна тень, а легкие заморозки делают их лишь прелестнее. Лори был из первых, а Эми – из вторых; соответственно, жизнь их с самой свадьбы напоминала стихотворение, отличаясь не только гармоничностью и счастьем, но целеустремленностью, пользой, наполненностью той дивной благодатью, которая способна творить чудеса там, где богатство и мудрость идут рука об руку со щедростью. Дом супругов Лоренс отличался непревзойденной красотой и удобством, его хозяин и хозяйка – любители изящных искусств – привечали там самых разных творческих людей. Лори мог наслаждаться музыкой в свое удовольствие – он был щедрым покровителем молодых дарований и помогал им с особой радостью. У Эми были свои протеже среди одаренных молодых художников и скульпторов, а собственные творения стали ей особенно дороги с тех пор, как дочь подросла и смогла делить с ней труды и восторги. Эми была из тех, кто способен доказать: женщине по силам быть преданной женой и матерью, не отрекаясь при этом от тех уникальных способностей, которые она может развить собственными и чужими усилиями.