Оказавшись в 22 года на телевидении, я всеми фибрами души противился самому названию своей редакции, именуемой «Редакцией вещания для молодёжи и юношества», хотя собственно табличка на двери редакции не имела никакого значения. Я считал, что с молодёжью надо РАЗГОВАРИВАТЬ, считал, что страну задолбали ВЕЩАЮЩИЕ, а с ней надо ГОВОРИТЬ.

Иногда в эфире даже специально оговаривался или «глотал» слово – на фоне безукоризненных и не ошибающихся дикторов советского телевидения такое «приближение» к зрителю выглядело почти революционно.

Сегодня это смешно, но тогда я люто завидовал скромным техническим возможностям «взглядовцев», их большой студии, даже тому, что их в кадре трое, таких разных и прикольных – я-то был один, и это не добавляло темпоритма моей программе, благополучно закрытой мною самим ещё до появления «Взгляда» – после трёх лет эфира просто понял, что по причине обстоятельств разного характера начинаю ходить по кругу, а это обламывало.

Об те поры мы были лишены возможности смотреть зарубежные телеканалы, а в вещательной сетке Центрального телевидения «Взгляд» выглядел как неожиданно живой и флагово трепещущий листок в мертвом гербарии.

Поначалу это казалось просто каким-то чудом расчудесным!

О том, чтобы пропустить очередной выпуск программы не могло быть и речи!

Когда-то известный футбольный тренер Эдуард Малофеев придумал термин «искренний футбол». Над этим термином очень смеялись профессионалы. А мне он безумно нравился.

Так вот «Взгляд» мне казался именно «искренним телевидением». Искренним и романтичным.

Хотя, зная, что из себя представляет телевидение 2017 года, искренним и романтичным представляется даже ветхозаветный «Ленинский университет миллионов».

– Кого-то из «Взгляда» особо привечали?

– Из ведущих сразу вспоминается основная тройка – Любимов, Листьев, Захаров. То, что чуваки пришли из редакции «Иновещания», структуры в системе Гостелерадио СССР весьма специфической, заставляло относиться к ним с определенным предубеждением, но потом это как-то прошло.

Зная, что внутри ТВ практически не бывает друзей, но всегда – конкуренты, я, как сказали бы сегодня, «топил» за Захарова. Думалось, что у ярких и победительных Любимова и Листьева и так всё сложится хорошо. На их фоне нудноватый, с капельками слюны в уголках рта, похожий на кукольного Гурвинека из знаменитого «Клуба веселых человечков», Дмитрий Захаров казался обречённым на неуспех у девчонок, что в той моей жизни представлялось едва ли не самым страшным несчастьем. Захарову необходимо было быть интеллектуально на голову выше своих плейбоистых соведущих. И надо сказать, у него часто получалось.

С этой самой, пожалуй, ударной тройкой «взглядовских» ведущих работал репортёр Александр Политковский. На фоне «мальчиков из Иновещания», он, пришедший из спортивной редакции, казался чуть-чуть дворняжкой, он был из другого, более близкого и понятного мне мира.

Невесть с чего, помню, как-то подумалось вдруг, что, если этим ребятам когда-нибудь придётся делить меж собою деньги, они кинут Политковского. Так и случилось.

Недаром Маша Слоним говорит, что меня никогда не обманывает предчувствие.

Впрочем, Захарова, кажется, кинули тоже.

У меня где-то до сих пор валяется клетчатая кепка, точно такая, в какой появлялся в кадре Александр Политковский. Я ходил в ней много лет. Кепка, кстати, никакая не импортная. И стоила она четыре рубля с небольшими копейками.

Говоря о личном восприятии других ведущих «Взгляда», вынужден признаться, что отчего-то абсолютно никак не относился к Олегу Вакуловскому, несколько смущала плакатная внешность Сергея Ломакина, своеобразная форма лица Артёма Боровика несправедливо не позволяла отделаться от ехидной мысли, что за щеками у Артёма, на всякий случай, неприкосновенный запас деликатесных продуктов, полученных его папой – Генрихом Боровиком в номенклатурном спецраспределителе. Глупость, конечно, но я и не обещал избыточно умных воспоминаний.