– Да не можно, – поморщился парень и почесал косматую бороду. – Нельзя, то есть. Некуда идти. Сам посуди. Куда?

– Э… – я всерьез задумался. – В монастырь? Но туда не принимают.

– Видишь, сам ответил на свой вопрос. В монастырь никто и не пойдет. Там все очень строго. На запад некуда идти. Там ничего нет. Равнина, жуткая и пустая. Где-то еще даже провалы встречаются.

– Так-так-так, стой, что за провалы?

– Дыра в земле. Никогда не знаешь, куда можно провалиться.

– И далеко они? – начал расспрашивать я.

– От Полян? Раньше я ходил туда… день пути пешком.

– Звучит как будто это рядом.

– Нет, совсем не рядом, – не согласился Орек. – Это довольно далеко. И шаг у меня широкий. И равнина там. Высокой травы нет. Она, – он показал ее высоту, раздвинув всего лишь указательный и большой пальцы, – вот такая. Нигде больше такой нет. И ничего там, собственно нет. Ни деревьев, ни кустарника. Огромная площадь непонятной формы. Выглядит… сама по себе жутко, так еще и эти ямы. Нет, не хотел бы я там оказаться.

– А чего ты там делал?

– Надо было и все тут, – отрезал Орек. – В ту сторону никто не ходит. С севера холмы и другие земли, тоже никуда не подашься. Вот и идут все на юг. Но идут не потому, что здесь местность лучше. А потому что вот уже с месяц как по Полянам слухи бродят про твое поселение. Что есть безопасное место. А недавно пришли десятки людей, которые сказали, что видели все своими глазами. И сказали, что маленькое поселение находится в абсолютно безопасном месте. За рекой, где нет врагов, кроме живности, разве что.

Орек вздохнул. Плечи его поднялись выше, грудь наполнилась воздухом, который он почти сразу же выпустил обратно через ноздри.

– А еще много чего наговорили. Что у вас тут есть бесплатное жилье. Нет налогов. Нет армии. Просто мирная работа и живи в свое удовольствие. Никто не бьет кнутом, не гоняет, не обманывает с зарплатой. Сплошные плюсы. И воевать не надо – жизни ничего не угрожает. И если бы никто не пришел, и не рассказал о том, что ваша чудесная деревня существует на самом деле, то не то что половины, девять из десяти этих переселенцев остались бы на своих местах.

– Неужели людям так мало надо? Место, еда и мир?

– А ты не заметил, как охотно люди бросились… на склад, да?

– Да, – подтвердил я.

– Ну вот. Здесь они будут рады и этому. Ты строишь им дома. Точнее, одни люди строят другим. Другие готовят. Третьи что-то добывают. Каждый чем-то занят. Но при этом у вас нет денег, нет налогов… и это что-то невероятное.

– Пожалуй. Получается, все это приманивает людей.

– Да-да-да, – разговорился Орек. – Выглядит странно, необычно, пугающе даже, но…

– У нас все равно еще много проблем. Жилья нет. Нет толком работы…

– У вас полно работы, Бавлер. Строительство. Рубка леса. В десятках километров вокруг Полян нет леса вообще. А у вас… возможности! Каждый может делать все, что угодно. Получить новую профессию. Много ли навыка надо, чтобы лес валить? Делать дороги? Копать траншеи? Попробуй что-то построить в Полянах. Там же строительный кодекс Пакшена. Решается, правда, все просто. Пара монет нужному человеку.

– Словом, Орек, здесь тебе все нравится. И многие другие люди пришли сюда, потому что они думают, что найдут лучшую жизнь именно в Рассвете?

– Да, Бавлер.

Я задумался. Во-первых, мне дико льстило то, что люди в принципе идут ко мне. Во-вторых, получалось крайне интересно то, что без особых сомнений рванули в неизвестность, чтобы провести несколько дней в пути, чтобы оказаться здесь.

Но я теперь нес за них ответственность! И должен был сделать все, чтобы люди имели хоть какой-то комфорт.