Я так задумалась, что не услышала, как пришел Андрей. Он разулся в прихожей и ступал совсем неслышно. Прикрыл за собой кухонную дверь и сел напротив меня. Я повернула к нему голову и посмотрела в глаза.

И сразу отвернулась, потому что на его лице читалась вина. И еще что-то… беспокойство, боль? Я не умею читать по глазам. Криво усмехнулась – и как он сейчас будет оправдываться?

- Я должен был рассказать тебе все, абсолютно все и сразу же. Но тебе больно было бы слышать, ты тогда только узнала и…

- Давай короче, - прошептала я.

- Все это время я жил в гостинице…

Я истерично хихикнула, прикрывая рот рукой.

- … и могу показать квитанцию, мы можем поехать туда, и ты спросишь у служащих. Я бы силой потащил тебя туда, но сейчас это уже не так важно. Потому что я расскажу тебе все. Я больше не буду ничего скрывать, но ты сможешь меня выслушать? Ты даже не смотришь на меня.

- Мне тяжело на тебя смотреть! Это что – не понятно? – повернулась я опять к нему и взглянула в глаза, - я внимательно слушаю – говори.

- Я взял четыре отгула и еще… два выходных, чтобы провести ее по врачам и все эти дни…

- А знаешь, Андрюша? Иди-ка ты на х… - высказалась я прямым текстом и поднялась из-за стола: - Пожалуй, на этом все. Я не хочу слышать все это.

- На тебя плохо влияет общение с Леной, - отметил он решительным и спокойным голосом, не сдвинувшись с места.

- Вот именно поэтому, зная твою реакцию, я все и делал тайком. Я не хотел такого разговора, не хотел зря тебя расстраивать. Мне нужно было знать истинное положение вещей, а не то, что она мне рассказала. Я протащил ее по трем кардиологам, еще гинеколог, сегодня, когда ты видела меня, мы спешили на…

- Да заткнись ты, Андрей, - простонала я, закрывая уши руками: - На х… все! Я не хочу это слышать. Мне достаточно того, что ты совсем не спешил домой, когда узнал, что я увидела тебя.

- Я еле добился этого консилиума и не…

- Это важнее, чем я. Я поняла. Остальное – нюансы.

- Аня, я сам настоял, оплатил, люди собрались в свой выходной день… я не мог все бросить и не пойти туда. Я много раз звонил тебе, чтобы успокоить.

- Ну да… позвонить и успокоить. Я бы, наверное, успокоилась. Точно бы успокоилась. Гарантированно, - нервно дернулась я.

Он резко взъерошил себе волосы и вдруг тихо засмеялся – тоже нервно, с каким-то надрывом. Я вскинула на него глаза и мне показалось, что в его глазах блеснули слезы. А он покачал головой и вздохнул…

- Я уже думал… некоторые м… ки таскаются всю жизнь. Я же, б…ь, сделал всего один шаг в сторону и сейчас по самые уши в дерьме. Я уже захлебываюсь им и понимаю, что мне еще глотать и глотать…

- Ты сам этого хотел.

- Я сам, Аня. Больше некого винить. Я сейчас сижу и ясно вижу, как нах.. рушится вся моя жизнь. И ничего не могу поделать с этим, потому что все уже сделано.

Он пошарил рукой по столу и протянул тоскливо: - Не ел ни фига сегодня…

- Я не готовила, - проговорила я отстраненно, - ты хотел объясниться – я слушаю.

Он безнадежно как-то покачал головой, прошептал: - Не хочу ничего…

- Могу пожарить яиш…

- Не хочу ничего этого, Аня. Смертельно не хочу. Забыть… спать хочу пойти, заглянуть к Вовке… как он?

- Рисовал у Лены, - отвернулась я.

- Я посмотрю… - расправил он плечи, выпрямился и заговорил…

16. ГЛАВА 15

- Аня, она носит моего ребенка и это может убить ее, потому что у нее больное сердце. Ей нельзя рожать, потому что в ее случае беременность должна быть плановой, с подготовкой, с медицинским сопровождением. Большой риск летального исхода при потугах во время родов и при рождении плаценты. Общий наркоз исключается и кесарево… но она отказалась прервать беременность. Отказалась категорически!