Неожиданно возникло чувство дискомфорта: долго ждешь праздника, надеешься на полноценный отдых, а вот когда он наступил, не знаешь, что с ним делать. Первое, что хотел сделать Колокольцев, когда появится выходной, так это как следует выспаться. Завалиться на кровать и проспать часов двенадцать не пробуждаясь. А тут хоть тресни, сон никак не берет! Даже наоборот, появилась какая-то бодрость, и остается только удивляться, откуда бы ей взяться, когда каждый день возвращался с работы измочаленным.

И все-таки одно неотложное дело имелось: следовало купить жене меховую шапку, о которой она давно мечтала. На норковую даже Государственной премии не хватит, а вот из лисицы будет в самый раз. Желательно, конечно, чернобурку, искрящийся мех понаряднее смотрится. А столь знатную вещь можно приобрести только на Тишинском рынке.

Поднявшись, обнаружил, что жена, несмотря на ранний час, уже убежала на работу. Колокольцев позавтракал из того, что было – кусок хлеба с ломтиками вареной колбасы, – запил чаем и отправился на рынок.

Тишинский рынок – шумный, разношерстный, разноголосый, – плотно втиснувшись между каменными домами, занимал едва ли не всю Тишинскую площадь. Здесь можно было приобрести все, что душа возжелает: одежду, обувь, предметы быта давно ушедшей эпохи, драгоценности, царские ордена, церковную утварь, но главную ценность неизменно представляли продукты, в особенности хлеб и сахар, стоившие значительно дороже, чем по продовольственным карточкам.

Рынок был разным. Главными были мясные и хлебные ряды, размещавшиеся под навесом. Имелись крытые павильоны, сколоченные из досок, внутри которых размещались плотницкие и слесарные мастерские. Через всю площадь тянулись торговые вещевые ряды с разложенной на них одеждой. Но еще больше было торговцев, продававших вещи с рук. Сотни людей ходили плотной толпой и, потрясая перед лицами покупателей нажитым добром, спешили выручить хоть какую-то копеечку.

На табуретках, складных стульях размещались сапожники, могущие за несколько минут подшить обувь, наложить на прохудившиеся места кожаную заплатку, а то и просто вернуть к жизни убитые ботинки. Мастера за свою работу брали умеренно. Ремонт окупался с лихвой, и в последующие месяцы обувь можно было носить без особых хлопот.

Отдельно, столь же плотным рядком, размещались скорняки, занимавшиеся починкой меховых и кожаных вещей. Они охотно брали заказы, гарантируя высокое качество, а работу всегда выполняли в срок.

Организовавшись в длинные правильные ряды, люди прямо с земли торговали разнообразными небольшими бытовыми вещами начиная от старых деревянных ложек и заканчивая настольными лампами с ветхими матерчатыми абажурами неопределенного цвета. В отдельных рядах торговали трофеями: немецким обмундированием, флягами, жетонами, кинжалами, орденами.

Немного в сторонке, так, чтобы не мешать упорядоченному движению, стояли телеги, с которых торговали мясом, нарубленным большими кусками. На соседних повозках шла торговля свежеиспеченным хлебом, крупами. Цены высокие. Простому работяге, сутками стоявшему около станка, не подступиться – стоимость буханки измерялась половиной зарплаты. Поэтому большинство посетителей подходили лишь затем, чтобы постоять в почтении перед мясо-хлебным изобилием и топать дальше, вкрутившись в проходящую толпу.

Всюду, куда ни глянь, бегали крикливые отощавшие коты, высматривающие добычу.

Весь предыдущий год Василий Колокольцев негодовал, что милиция попустительствует спекулянтам, смотрит на торгашей сквозь пальцы, не прогоняет их с рынка поганой метлой. Но вместе с тем осознавал, что Тишинский рынок пусть по-своему, хоть и убого, но вносит свой вклад в обеспечение столицы продовольствием.