Из 32 танков 27 перевернулись и затонули. Всего два танка добрались до берега своим ходом. Остальные три не смогли спустить на воду, поскольку заклинило десантный трап-пандус, и корабль доставил их к самому берегу. Утонули в общей сложности тридцать три танкиста, остальных удалось позднее спасти. Солдаты же 743-го танкового батальона, достигшие берега, обязаны своей жизнью только тому, что армейские и морские офицеры решили высаживать танки непосредственно на берег. Десять дней спустя генерал-майор Перси Хобарт, который замыслил использование плавающих танков, сказал Лидделу Гарту: «Американцы напортачили и провалили все дело». Правда, специалисты и по сей день не пришли к единому мнению, целесообразно ли было применение плавающих танков для поддержки пехоты на ограниченном пространстве сектора «Омаха».

Еще не дойдя до берега, Скотт-Боуден и экипаж его катера увидели, как над ними пролетают шедшие следом 329 американских тяжелых бомбардировщиков. К большому огорчению, они видели, что бомбы падают далеко позади – ни одна не попала ни на берег, ни на позиции немцев, удерживавших все выходы с прибрежной полосы.

– Проку от этого – шиш с маслом, – сказал лейтенанту-моряку разъяренный Скотт-Боуден. – Они только немцев подняли на ноги.

В течение 30 минут перед часом «Ч» «Либерейторы» и «Летающие крепости» 8-го авиасоединения сбросили 13 000 бомб, но ни одна из них так и не упала на берег сектора «Омаха».

ВВС сухопутных войск США безудержно хвастали «безукоризненной точностью бомбометания». К сожалению, Монтгомери, никогда не упускавший возможности сберечь жизнь бойцам наземных войск, чрезмерно доверчиво положился на американскую авиацию и отказался от того, что англичане предлагали поначалу, – от ночной высадки десанта. Кажется, и он, и Брэдли совершенно позабыли о том, что эскадрильи тяжелых бомбардировщиков так и не научились сбрасывать свой груз хотя бы в радиусе 8 км от цели.

Бомбардировщики появились в 06:05. Они не шли вдоль берега, а зашли прямо со стороны моря, чтобы не сразу попасть под огонь зениток, оборонявших цели. Дойдя до береговой линии, они еще немного промедлили: боялись попасть в подходившие к берегу десантные шлюпки и катера. А в результате рухнули все надежды командиров сухопутных частей и соединений, которые предвкушали, как бомбы уничтожат проволочные заграждения, минные поля и опорные пункты немцев. «С таким же успехом авиаторы могли спать себе спокойно и никуда не лететь – меньше пользы, чем от их массированной бомбардировки, все равно бы не было», – сердито сказал об этом позднее один офицер 1-й дивизии. Еще хуже, что сорока минут, отведенных на обстрел с кораблей, оказалось слишком мало, чтобы причинить более или менее значительный ущерб оборонительным сооружениям противника. Одобренный Монтгомери и Брэдли план не позволил достичь ни тактической внезапности, ни подавляющего превосходства в силах.

Немцев же вряд ли требовалось «поднимать на ноги», даже до начала артобстрела с моря в 05:50. Они собирались в тот день проводить учебные стрельбы, и все батареи были в полной боевой готовности. Фельдкомендатура заблаговременно приказала префекту[86] Кальвадоса предупредить рыбаков, чтобы их лодки не появлялись в этом районе с утра 6 июня. Зато мирные жители Вьервиль-сюр-Мер, несомненно, мигом вскочили на ноги, когда деревушку накрыли снаряды дальнобойных корабельных орудий. Один снаряд разнес пекарню и убил рабочего и младенца, ребенка хозяев. Но хотя несколько домов и были разрушены (жена мэра очень обрадовалась, когда среди развалин дома отыскала свои вставные челюсти), жертв оказалось на удивление немного. К огромному облегчению жителей, идущие с моря бомбардировщики промахнулись и здесь, бомбы на Вьервиль не упали. Другим деревням и отдельным фермам повезло гораздо меньше.