Конечно, Юля Дергач не могла следить за ходом мыслей Бармакова, да и не стала бы этого делать, если бы и могла. У нее от собственных мыслей шла кругом голова. Молодой человек из «А», конечно же, слышал конское ржание их класса. А если даже не понял, откуда оно раздавалось, одноклассники наверняка ему уже очень доходчиво все разъяснили. В таких обстоятельствах подружиться с этим... кажется... Олегом... возможности не представляется никакой.
Юля не слушала ни Кикишу, ни Бармакова, ни других одноклассников, голоса которых друг за другом вливались в общую перебранку. Она еле дождалась звонка и сразу ушла домой, решив прогулять первую в этом году географию. Хоть она и экономическая, а все-таки всего лишь география... Не тригонометрия поди...
Дома Юля занемогла. Ей хотелось отыскать этого Олега, чтобы объяснить: их смех на самом деле его практически не касался. Его падение было той случайной искрой, из которой разгорается пламя. Они, 11-й «В», были огорчены и обижены, а тут как раз такой пассаж... Этот смех... он вырвался у кого-то одного из Юлиных одноклассников неожиданно, а потом... расползся, как зараза...
Юлины невеселые размышления прервал телефонный звонок. Девушка нехотя сняла трубку.
– На нашем месте в 21.00! – весело пророкотал Юра Максимов, с которым Юля встречалась с прошлого года почти каждый день. Его тон не допускал никаких возражений, но Юля все же возразила:
– Что-то голова болит, Юр...
– Так пройдет! – не огорчился Максимов. – На свежем-то воздухе!
– Нет... не пройдет... я знаю. Лягу спать пораньше. Ты уж прости, – пробубнила Юля, шмякнула трубку на аппарат и выдернула шнур из розетки. Она знала, что встречаться с Юрой больше не будет. Никогда. Даже если Олег не удостоит ее своим вниманием...
Глава 2
В предложенных обстоятельствах
На следующий день Юля, что называется, проглядела все глаза, но Олега Дунаевского в школе так и не обнаружила.
– Вот мне интересно, кого ты весь день выискиваешь? – спросила Юлю ее задушевная подруга Маша Галкина, которую все звали просто Маняшкой. – Если Максимова, так он весь день треплется с Кузовковой у кабинета ОБЖ в нише за стендом «Как вести себя в экстремальной ситуации». Я бы такого терпеть не стала, пошла бы и треснула Кузовкову или Максимова этим самым стендом. Он на стойках еле держится. Я видела. Хочешь, пойдем, сорвем его в четыре руки и дербалызнем прямо по этой наглой парочке.
– Пусть себе треплются, – равнодушно отозвалась Юля.
– Вот так номер! – Маняшка в удивлении вскинула красиво выщипанные бровки. – Вы что, поссорились?
– Ничего мы не ссорились...
– А чего же тогда...
– А ничего...
– Да, содержательный разговор у нас с тобой получается, – рассердилась Маняшка и пальцами с длиннющими ногтями развернула к себе лицо подруги, расцарапав ей при этом щеку: – А ну, колись, Юльша, в чем дело!
Юля сморщилась, потерла разом набухшую царапину и сказала:
– Вот как-нибудь отстригу тебе эти пыточные орудия...
– Юль, хочешь, сама остригу под самый корень, только скажи, что случилось. Вижу же, что ты сама не своя.
– Понимаешь, Мань, я что-то не вижу в школе того парня... ну который вчера на линейке... упал, в общем...
– Так он, говорят, руку сломал.
– Да ну?! – Юлино лицо так выразительно побелело, что Маняшка, произведя в уме нехитрые расчеты, выдала:
– Значит, из-за этого неустойчивого плейбоя ты подарила Юрку Максимова Светке Кузовковой? Ты что, влюбилась в этого Дунаевского?
– А он Дунаевский? Откуда ты знаешь?
– Да его вся эта дрянная школа знает! Первый парень на их деревне. Говорят, девчонки толпами дежурят под его окнами, о попорченной ручонке регулярно справляются и передачки с глазированными сырками носят! Хочешь пополнить их ряды?