Надежда на спокойное утро — обычно Максимилиан успевал принять душ, одеться, позавтракать в одиночестве и отправиться на службу, где можно вздремнуть часок-другой, закрывшись в кабинете — растаяли как снежинка на тёплой ладони. Её Сиятельство, получив довольно дерзкое сообщение, пришла в покои сына сама. Вид она имела хмурый, хотя и пыталась навесить на измученное лицо одну из своих «добреньких» улыбок:

— Макс! Умоляю! — прижав ладони к мелким пуговкам, украшающим домашнее платье, графиня пересекла комнату и остановилась в двух шагах от сына.

Тот успел надеть свежую рубашку и теперь возился с запонками. Графиня взялась помочь, продолжая увещевать:

— Посвяти хотя бы один вечер матери!

— С превеликим удовольствием, — не моргнув, слукавил Максимилиан, — вам, матушка, но не вашим благоухающим гостьям! Вы ведь опять устраиваете вечер знакомств?

— Что в этом плохого? Нет, — Её Сиятельство поймала пытавшегося ускользнуть сына за рукав, — что плохого в том, что юные девушки пользуются духами? Я тоже люблю яркие ароматы…

— Не то! — Максимилиан довольно резко дёрнулся, вырывая руку из пальцев графини. — Пусть они хоть купаются в экстракте ландыша или жасмина! Меня это совершенно не касается! Я не собираюсь жениться и считаю безнравственным обнадёживать ваших протеже!

— Макс! — повысила голос Её Сиятельство, нагоняя шагавшего в столовую сына, — как единственный наследник рода Аддерли, ты обязан позаботиться о преемнике! Иначе… Я не знаю… Макс!

Молодой граф остановился в дверях и обернулся с ехидной улыбкой:

— Обязательно позабочусь, матушка. Чуть позже, — отвернувшись и ускорив шаг, добавил себе под нос: — после дождичка в четверг.

Утренний разговор с матерью испортил рабочий день. Повезло, что посетители особо не досаждали, Аддерли успешно выпроводил двоих, пообещав рассмотреть их дела в ближайшие дни, а ещё двоих переправил в соседний департамент. В результате ему удалось даже вздремнуть, удобно расположившись в кресле с пологой спинкой, положив ноги на соседний стул.

После обеда графа вызвали к высокому начальству. К барону Стопорту, старинному приятелю отца, Максимилиан относился с уважением, шёл в его кабинет без малейшего страха, хотя недоумевал, с чего бы вдруг Стопорт вспомнил о молодом сотруднике и вызвал к себе, нарушив привычную иерархию.

— Проходи-проходи! — безнадёжно лысеющий человек небольшого роста поднялся из-за стола, как только Аддерли открыл дверь и спросил разрешения войти.

— Достопочтенный лорд, — склонил голову Максимилиан, — чем могу служить?

— Давай без церемоний! — воскликнул барон, подошёл ближе и даже похлопал молодого человека по плечу, — пригласил тебя исключительно по личному вопросу.

— По личному? — удивился граф.

С тех пор, как похоронили старшего Аддерли, товарищ отца по клубу холостяков не проявлял интереса к Максу. Объяснять, что к чему, шеф не торопился, начал разговор с пространных рассуждений:

— Как, однако, ты похож на своего родителя! Такие же выразительные глаза, острые скулы, густые тёмно-русые волосы, которым я, признаться, всегда завидовал. А плечи! А стать! Девушки, поди, караулят под дверью кабинета, чтобы случайно столкнуться с тобой.

— Не замечал, — сухо ответил граф, недоумевая, с чего вдруг барон, стойко державшийся в рядах клуба холостяков чуть не до полтинника, ведёт такие двусмысленные речи. — О чём вы хотели поговорить, достопочтенный лорд.

Барон хитро подмигнул, покачиваясь с пятки на носок, и выдержал паузу, так и не предлагая визитёру кресло.

— Я вот что подумал, давай поедем вместе. Пусть Её Сиятельство Луина отправляется в графской карете прямиком в поместье. Зачем ей ждать тебя?