– Стоит прекрасная погода – прогуляйся пока, подыши свежим воздухом. А позже встретимся на том же месте у иллюминатора моей каюты.

– На том же месте? Думал, вы терпеть не можете держаться за привычки.

Адель улыбнулась.

– Ну, ты же сам сказал, что я полна противоречий.

Она вернулась в свою каюту, немного там прибрала, потом устроилась в кресле, в котором Джереми спал ночью, и распечатала письмо, которое получила накануне своего отъезда. Первая фраза была такой:

Он так и не перестал вас ждать.

Она сложила письмо и вернула его в конверт.

Прошел час, может, два; Адель открыла шторки, выглянула в иллюминатор и никого не увидела. Она вышла из каюты и прошлась по палубе в надежде встретить Джереми. Вернувшись на то же место, откуда ушла, Адель подумала, что Джереми, возможно, по ее совету тоже решил пройтись. Если он прогуливался в том же направлении, что и Адель, они рисковали весь день прокружить по палубе и так и не встретиться. Она развернулась, пошла в другую сторону и дважды прошлась по палубе, снова приветствуя тех пассажиров, с которыми уже встречалась. К полудню Джереми так и не объявился. За обедом в ресторане Адель не сводила глаз с дверей, хоть и была уверена в том, что Джереми не решится прийти сюда без нее. Врач осведомился о делах ее друга, добавив, что за завтраком тот, по его мнению, был не в лучшей форме. Адель поспешила закончить обед и вышла из-за стола. Ей ужасно наскучила болтовня соседей, а этот комментарий стал последней каплей.

Адель продолжила поиски на нижней палубе, но безуспешно, тогда она отважилась спуститься в третий класс. Адель встретила там нескольких членов экипажа, узнала некоторых из тех, кто обслуживал ее в ресторане, и спросила, не видели ли они молодого человека, с которым она завтракала. Но никто из них не видел Джереми.

К вечеру стало окончательно ясно, что загадочный путешественник исчез – или, по крайней мере, ушел от нее не попрощавшись.

Следующие два дня Адель провела в одиночестве: бо́льшую часть времени она читала в своей каюте, а в тихие утренние и вечерние часы выходила на палубу, устраивалась неподалеку от иллюминатора своей каюты и любовалась океаном. В ресторане Адель выбрала другой столик и не участвовала в разговорах новых соседей: она приходила в ресторан с книгой; никакие попытки отвлечь Адель от чтения не увенчивались успехом, и ее вскоре оставили в покое.

Когда прозвучал гудок, ознаменовавший конец путешествия, пассажиры поспешили на палубу, чтобы посмотреть, как проходит швартовка судна. Адель подождала, пока все сойдут с корабля. Перед тем как покинуть свою каюту, она бросила последний взгляд на кресло, в котором спал Джереми, и улыбнулась.

Городок почти не изменился; он остался таким же красивым, каким она его помнила. Рассвет окрасил стены домов оранжевым. Пройдет лишь час, и дома снова станут белоснежными. Однажды Адель спросила у Джанни, перекрашивают ли жители стены своих домов каждый год, чтобы они оставались белоснежными. Чтобы узнать об этом, ответил он, просто спроси у них… она так никогда и не спросила.

На маленькой площади в центре городка Адель залюбовалась липами, усеянными желтыми соцветиями. Дикий жасмин поднимался к охристым крышам и наполнял воздух пьянящим ароматом. Адель пришла с чемоданчиком к гостинице, где она останавливалась в былые времена. Это место почти не изменилось, разве что самую малость. Клиентов по-прежнему встречал фарфоровый попугай на стойке, однако хозяйки не было видно.

Когда Адель остановилась здесь впервые, Рита – хозяйка гостиницы – с ней почти не разговаривала. Правда, со временем она смягчилась – может, стараниями Адели, а может, не устояла перед обаянием Джанни. Сам он остался под сильным впечатлением от Риты – женщины невысокой, но весьма темпераментной. Каблуки сапожек, добавлявшие ей несколько сантиметров роста, Рита прятала под длинными юбками кричащих расцветок. Не менее ярким, чем эти юбки, был ее макияж, скорее напоминавший боевой раскрас. «Женщина с сильным характером, – говорил про нее Джанни, – а вот с хорошим или плохим – это уж как день сложится». Спустя месяц молчания и косых взглядов Рита наконец признала Адель. Случалось даже, что они коротали вечера за картами, потягивая мескаль.