Гораздо правильнее рассматривать «Аль-Каиду» как аморфное объединение групп исламских фундаменталистов, чьи главари нашли временное безопасное пристанище в Афганистане под покровительством примитивно фундаменталистского режима «Талибан». Набравший силу в результате разрушения афганского общества Советским Союзом и внезапной взрывоподобной реакции на советское вторжение со стороны разных мусульманских народов, исламский фундаментализм позже обратил свою распаленную враждебность против Америки, которую фундаменталисты стали презирать за поддержку Израиля, за покровительство непопулярных режимов ближневосточного региона, а более всего за осквернение священных исламских земель размещением там американских военных баз. «Аль-Каида» выступила с вдохновляющей на борьбу проповедью, разработала идеологическую платформу, организовала сбор финансовых средств для повсеместного формирования новых групп, наладила начальную полевую подготовку боевиков, а также взяла на себя функцию широкого стратегического планирования деятельности разнообразных местных террористических групп, жаждущих нанести удар по «большому сатане»[15].

В итоге в разных точках мира была предпринята серия отдельных террористических нападений на американские объекты, среди которых самые дерзкие, впечатляющие и разрушительные произошли, конечно же, 11 сентября. Однако масштаб одновременных и явно согласованных ударов по целям в Нью-Йорке и Вашингтоне не был типичным ни по грандиозности замысла, ни по неожиданным результатам (поскольку даже организаторы этих акций, по всей вероятности, не могли предвидеть полного обрушения башен Всемирного торгового центра). Тот факт, что за нападениями 11 сентября не последовал, пусть даже с большим перерывом, новый настолько же сокрушительный удар, например взрыв в центре какого-нибудь города «грязной бомбы», чего многие так опасаются, лишний раз свидетельствует об ограниченности физических и организационных возможностей «Аль-Каиды», еще более ослабленных благодаря операции США против руководства и баз организации в Афганистане.

Однако события 11 сентября показали, как один-единственный, но психологически ошеломляющий удар, нанесенный невидимым противником, может поменять мировосприятие и даже поведение мировой сверхдержавы. Трудно представить, что Соединенные Штаты весной 2003 года начали бы войну против Ирака, если бы осенью 2001 года Америке не довелось пережить психологический шок. Переопределение Америкой ее роли в мире изменилось не из-за вызова, брошенного могущественным соперником, а из-за действий нескольких безвестных фанатиков-самоубийц, воодушевленных и поддержанных далекой, но радикально настроенной подпольной группой, не обладающей никакими атрибутами власти современного государства.

Нападение «Аль-Каиды» продемонстрировало еще один важный парадокс, проявляющийся в силе слабости: слабые обретают силу, всячески упрощая образ объекта своей ненависти, тогда как сильные, поступая сходным образом, ослабевают. Демонизируя все, что вызывает у них презрение, слабые находят истовых последователей, проникнутых готовностью к самопожертвованию. Достаточно воскликнуть «большой сатана!», чтобы все объяснить и внушить желание сражаться. Посредством этих слов пополняются ряды борцов и замышляются жестокие акции, в ходе которых насилие над невинными людьми само по себе наполняет преступников ощущением триумфа. Победу определяет не столько результат, сколько само совершенное действие.

В отличие от слабых, сильные не могут позволить себе роскошь упрощения. Упрощая причину своих страхов, они обрекают себя на бессилие.