Улыбка слетает с мужского лица, а губы упрямо поджимаются.

– Поехали, поговорим. Я не отпущу тебя одну, детка! – выдыхает Гай и тянет руки, пытаясь ухватить меня за запястье.

– Не надо, Макс! И не называй меня деткой, – уворачиваюсь от его руки, – просто секс не обязывает тебя везти меня домой. Да и мы оба взрослые люди, было - было, забыли и живем дальше.

– Заноза! – слышу за спиной, когда обхожу замершего перед дверью мужчину. – Всегда ей была, и ни черта не видела дальше своего носа!

– Гори в аду, Гаевский! – бросаю через плечо и, слегка пошатываясь, бреду к бару. Как только выхожу в общий зал, меня сметает лавина звуков. А кокон, в который загнала близость с Гаем, словно растворяется, обрушивая на голову ураган чувств: боль, обиду, злость, гнев и неприятие, неверие, что я снова осталась одна. Молчаливые слезы катятся по щекам, а внутри просыпается пустота, которая заглушает все эмоции своей апатией. Но вот что странно и абсолютно точно – я не жалею о случившемся. Мне нужно было ощутить мужчину рядом, напитаться присутствием сильного пола и получить разрядку – я получила. Гай не мальчик и сам с удовольствием пользуется девушками. Так что никто из нас обид держать не будет. А уж мыслей на дальнейшее развитие чего-то так точно.

– Сумочку ей верни и вызови такси, – все-таки пошел за мной следом директор клуба, в который я так опрометчиво “завалилась”, – счет за бар пришлешь мне.

– Не стоит, – оттираю ладошкой мокрые дорожки от слез и поворачиваюсь к Максу. – Я могу и сама…

– Ты уже и так меня унизила, как мужика, ниже некуда, – рычит Гай, от веселья которого и следа не осталось. – Так что прикуси свой острый язычок и сиди молча, жди машину. – Кидает на меня недобрый прищур, – посадишь ее в такси и проконтролируешь, чтобы доехала. – Кивает большой босс бармену и, получив утвердительный ответный кивок, бросает, – я уехал. А с тобой мы еще поговорим! – исчезая с моего поля зрения.

Черта с два, я буду с тобой разговаривать.

– Налей ка мне виски, Лёш, – усаживаю пятую точку на высокий стул.

– Но, Екатерина Алексеевна, Максим Александрович сказал не наливать вам больше.

– Ты видишь здесь где-то Максима Александровича? – выгибаю бровь, от чего парнишка совсем бледнеет. По возрасту, наверное, чуть младше меня, лет двадцать четыре - пять, но щупловат, и их большой начальник – Гаевский – задавил всех работающих пацанов своей аурой альфа-самца.

– Нет.

– Вот и отлично, – во все тяжкие так до конца…

5. Глава 4. Кати

– Привет, малышка! – слышу в трубке радостный голос матушки, пока вышагиваю на остановку. Голова гудит, и надышаться свежим воздухом перед рабочим днем мне жизненно необходимо. Во сколько вчера приехала домой, не помню, а все потому, что дело на одном бокале виски не остановилось. Нет, все, с алкоголем завязываю. Вчера была слабость и сиюминутный порыв. Я сильная, я со всем справлюсь. Уже пережила однажды новые отношения бывшего и сейчас переживу. 

– Привет, мам, как ты там? – мимо с визгом шин по асфальту проносится дорогой спорткар, едва не по ногам, и я, матеря на чем свет стоит этого обнаглевшего мажора, заскакиваю в автобус.

Мой старенький телефон по сравнению с тем, что я вчера так опрометчиво разнесла об стену, на ладан дышит, но звонки еще принимает и на том спасибо.

– Все хорошо. Ты же знаешь, нам тут скучать некогда, сезон посадок начался.

Это да, весна для живущих в частном доме – это особое время. Когда ты просыпаешься с ревом петухов и убиваешься кверху задницей на грядках, высаживая стройными рядками помидоры. Нет уж, хватило мне активного земледелия в детстве.