Откидываю голову назад, упираясь затылком в холодный бетон стены, и наблюдаю перед глазами пляску разноцветных кругов от слабости во всем теле. Выравниваю сбившееся дыхание и неосознанно сжимаю и разжимаю ладонь на мощной мужской груди, комкая светлый джемпер Гая. Он тяжело дышит, привалившись на меня и сильней прижимая к стене, не давая мне упасть.

Минута, две, три – не знаю, сколько мы вот так стоим, обнявшись, но когда наваждение слетает, неловкость топит с головой. Это наша вторая близость и, черт возьми, такого у меня не было еще ни с кем. Даже с Ромкой, который… гад!

На негнущихся ногах выбираюсь из сильных мужских объятий и отхожу, избегая смотреть в глаза хозяину кабинета. Обида и боль от предательства бывшего накрывают осознанием, что я снова поддалась на “зов тела”. Уже второй раз оказалась в объятиях бабника Гаевского, ведясь на эмоции и отключая мозг напрочь.

Трясущимися руками поправляю сбившуюся юбку и возвращаю кружевной бюстгальтер на место, запахивая блузку.

– Я отвезу тебя домой, – слышу за спиной и разворачиваюсь, улавливая в затемненном окне свой до ужаса растрепанный вид. На голове гнездо, а лицо раскраснелось от тех безумств, которые мы тут устроили.

– Я сама.

– В таком состоянии? – вижу в отражении, как уверенными движениями рук Гай поправляет свою кофту и застегивает ремень на брюках. Черт! Эта картина заставляет раскраснеться еще больше. От стыда.

– Все с моим состоянием в порядке, Гай, – говорю, а нога-предатель подворачивается, и я, чуть пошатнувшись, едва не валюсь на своих высоченных каблуках. Положение спасает уже пришедший в изначальный вид самовлюбленного гада Гаевский, который подхватывает меня за локоть и придерживает, не давая свалиться.

– Это ты нормальным состоянием называешь? – выдают мне с ехидной ухмылкой на губах. – Ты выпила, я отвезу тебя домой. Приставать не буду, не переживай.

– Свой лимит приставаний ты уже исчерпал, – бубню про себя, выдергивая руку из стального захвата. – Сбрось уже это свое лже-благородство, я вполне трезва и отдаю себе отчет в том, что сейчас произошло. Или ты всех своих подруг по домам развозишь?

– А в твоей отчетности я и не сомневался. И ты не все, Катерина.

Расслабленная поза, ленивая улыбка и пристальный взгляд. Сочетай несочетаемое. Руки в карманах брюк и только слегка растрепанная прическа выдает в его виде то, что случилось пару минут назад. Хотя, что я удивляюсь, для него это норма.

– И за какие это заслуги я заслужила статус особенной? – фыркаю, припоминая разговор трехгодовалой давности, борясь со стремительно разрастающейся внутри дырой. Черной такой и пожирающей со скоростью звука все хорошее, стремительно загоняя меня в депрессию. – Я прекрасно помню твои слова, Макс. Не нужно мне напоминать, и не переживай, в этот раз “особого положения” в своей голове я не рисовала.

– Кати! – рычит на меня мужчина, а я поднимаю на него полные непролившихся слез глаза, встречаясь с темно-синим, цвета океана, взглядом. Красив зараза. Чертовски красив. Точеные черты лица, идеальные линии скул и выразительная мимика. Густые брови и щетина, к которой хочется прикоснуться. Высокий. Даже стоя на двенадцатисантиметровых каблуках, Гай все равно выше меня. А его спортивная фигура с мощным разворотом плеч и накачанным торсом, о да, я видела эти кубики, заставляет ощущать себя рядом с ним дюймовочкой. Маленькой и хрупкой. Вот и Ромка мой… нет, Кати, уже не твой...

– Скажи мне, почему вы всегда выбираете других, а? – шиплю сквозь зубы, вымещая на конкретном представителе всю мою злобу на мужской пол в целом. – Что со мной не так?! Почему эта скотина раз за разом разбивает мне сердце?!