– Не терпится?

Я фыркнула, посмотрев в темноте туда, где, как мне казалось, должно было быть его лицо.

– Какой же ты самовлюбленный болван.

Рука, которая была на столе, тут же переместилась вверх и вцепилась мне в волосы на затылке, оттягивая голову назад. Рэй приблизился и игриво произнес, почти касаясь моих губ своими:

– Если ты не прекратишь ругаться, я тебя отшлепаю.

– Кто кого, офицер. Кто кого.

Он довольно зашипел:

– С огнём играешь.

– Беру пример с тебя.

Рукой, которая путалась в моих волосах, он притянул меня к себе и поцеловал. Губы сами разомкнулись, впуская его язык, а ноги скрестились, заключая его бедра в кольцо и прижимая ближе ко мне.

В коридоре послышался топот тяжелых ботинок и приглушенные голоса. Рэй наклонился в мою сторону, и мне пришлось прогнуть спину. Его рука нахально нырнула под мою блузку и сжала грудь. Я оторвалась от него, неожиданно громко чмокнув.

– Эй!

– Что? Все по алгоритму. Не отвлекайся, – он снова принялся меня целовать, игнорируя мои слабые попытки высвободиться. Внизу живота стало теплее, когда Рэй ущипнул меня за сосок.

Больше всего в этот момент я ненавидела собственное тело, которое, казалось, решило жить самостоятельной жизнью и равнодушно поплевывало на сигналы, подаваемые мозгом. От Рэя это не укрылось, и, когда он перешел от моих губ к шее, я прерывисто всхлипнула.

– Кажется, у тебя проблемы с самоконтролем, – довольно мурлыкнул он.

– Кто бы говорил, мистер ходячий тестостерон.

Шаги в коридоре раздавались совсем близко. Чей-то грозный голос отдавал команды, и берцы снова топали по бетонному полу, разбегаясь в разных направлениях. Рэй остановился, прислушался. Мне казалось, что в этой гулкой темноте отчетливо был слышен стук моего сердца.

Когда командный голос опасно приблизился к нашему укрытию, сержант коснулся обеими руками моего лица и хмыкнул:

– Понеслась.

Он накрыл мои губы грубым поцелуем и сильно пихнул коленкой деревянный стол подо мной. Тот со скрежетом сдвинулся с места.

Голоса внезапно стихли, и о нахождении людей снаружи теперь говорили только тени, мелькавшие в узкой желтой полоске под дверью.

Дверь резко распахнулась, устремляя на нас ослепляющие потоки света и два автоматных дула с фонарями. Я натурально вскрикнула и, прищурив глаза, прильнула к груди Рэя. Он тоже щурился, удивленно разглядывая вошедших.

В дверном проеме стояли двое, за их плечами – еще четверо с оружием. Стояли они против света и разглядеть их лица я не могла. Откуда-то из-за их спин раздался резкий голос, и черные тени раздвинулись, пропуская вперед командира. Мужчина гаркнул так, что загудели стены:

–Хадсон!

Рэй вытянулся по струнке и шагнул чуть в сторону, загораживая меня от любопытных взглядов.

– Сэр!

– Какого черта здесь происходит?!

Я застегивала блузку трясущимися пальцами и молилась, чтобы нас не пристрелили прямо здесь.

– Сэр, я…

– Ты совсем страх потерял? Устроил здесь черт-те что. Сигнала тревоги не слышал?!

– Виноват, сэр.

– У нас незаконное вторжение, а они…

– Простите, сэр. Должно быть, это я забыл отключить сигнализацию.

Я не видела лица этого мужчины, но отлично слышала, как скрипят его зубы. Он повернулся к полицейским позади себя и махнул рукой.

– Расходимся. Не на что тут смотреть. Ложная тревога.

Неторопливо покинув место нашего обнаружения, маленькая толпа зрителей разошлась. Лейтенант Фолл презрительно ткнул пальцем в расстегнутую рубашку Рэя.

– Приведи себя в порядок и убирайся отсюда к чертовой матери. Завтра поговорим. Когда я придумаю, как тебя за это наказать.

Рэй принялся застегивать пуговицы, повернулся ко мне и сжал губы, сдерживая улыбку. Мужчина в дверях стоял боком к нам, сложил руки на пояс и периодически кричал что-то кому-то в коридоре.