– Еще перчинку? – В темно-синих глазах исключительно забота и никаких дурных намерений.

Я, как девочка, поддалась на эту провокацию, согласно кивнув. И мне тут же протянули зажатый в пальцах красненький фаршированный шарик. С трудом подавив смех, я осторожно взяла перчинку губами, а потом облизала их под внимательным взглядом Рицушима.

– Издеваешься, да? – уточнил он, глядя на меня чуть ли не влюбленно.

– Ага, – призналась я, безо всякого раскаяния глядя в темно-синюю бездну.

Меня почему-то совсем не беспокоило, насколько близко сейчас были наши лица. Казалось, еще чуть-чуть и наши губы соприкоснутся… Но я знала, что этого не произойдет, потому что моя ладонь лежала на уже возбужденном члене демоненка, давая понять, что еще движение и она сожмется в кулак. А мазохистом, при всей своей извращенности, Рицушим вроде бы не был. Боль он готов был терпеть только ради эмоций. Но предпочитал обходиться без нее.

– А ведь тебе нравится держать меня за яйца, – выдохнул демоненок, соблазнительно улыбнувшись. – Во всех смыслах…

– Мне нравится держать под контролем ситуацию, – одарила я его ответной улыбкой. – Смотрим кино дальше? У нас еще вино не все выпито…

– Смотрим, – ухмыльнулся Рицушим, укладываясь мне под бочок и приобнимая за талию. – Ты же не против? Так лучше видно… И «контроль за ситуацией» под рукой.

«Контроль» упирался мне прямо в бедро, намекая, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля… Уф!

И главное, демоненок был прав – мне нравилось играть с ним в соблазнение, зная, что без моего согласия ничего не произойдет. Но ему эта игра тоже нравилась. Он совершенно точно не скучал, а наслаждался.

Минут пять-семь мы пролежали спокойно, потом Рицушим опять навис надо мной, правда сбоку:

– Доедаем закуску?

И после моего согласия принялся честно скармливать мне помидорки, перчики и огурчики по схеме – сначала мне, потом себе, потом снова мне… И все это пальцами! Конечно, до поцелуя происходящее не дотягивало, но судя по довольной улыбке демоненка, он надеялся, что мы вот-вот до этого дойдем. Надо только немного потерпеть.

Но, увы, я съела свою часть овощей, допила вино, потянулась, выгнувшись грудью вперед, и, сладко зевнув, объявила, что кино мы досмотрим уже завтра или вообще послезавтра, в космопорте Киелоты.

– На Киелоте я пойду девиц по барам снимать, – со снисходительной ухмылкой уведомил меня засранец. – Восстанавливать эмоционально-физический недокорм.

– Недотрах? – подколола его я. – Ну, значит, позже досмотрим, после того, как восстановишься.

Судя по промелькнувшему в глазах разочарованию, от меня ожидалась какая-то иная реакция. Ревность, что ли?

Нет, ревности я не испытывала, но пока шла в каюту, обнаружила, что игривое настроение все же подпортилось. Кураж пропал. Больше всего мое чувство напоминало разочарование, потому что после пробежки Рицушима налево с ним будет уже не так весело играть в соблазнение. Точнее, совсем не весело. Он станет попользованным, чтоб его! А ведь достался он мне далеко не девственником, так почему же его прошлое меня не смущает, а планы на будущее – злят?

Никогда не думала, что превращусь в «собаку на сене», но, похоже, это ровно то состояние. Классика. Сама не ам, и другим не дам! И ведь действительно могу не дать, запретить. Мое же… У меня даже пульт от чипа в его голове есть.

Конечно, мысли про пульт и запреты промелькнули мимо, не задерживаясь. Никогда не пыталась удержать мужчин – ни шантажом, ни мольбами. И уж точно не стану мешать пойти налево пультом. Пусть таскается где и с кем хочет!..