Люди так жаждали апокалипсиса, что наконец дождались. Но легко отделались, растворившись без следа. А ему и таким же как он теперь предстояло испытать все последствия на собственной шкуре. В итоге багажа набралось так много что в рюкзак влезло только продовольствие. Юрий подумал и выкинул самое тяжёлое резонно рассудив, что магазинов будет по дороге уйма и там всё это можно взять бесплатно. Одежду он тоже решил не брать и оставил здесь же на полу. Из стола он взял альбом с фотографиями и несколько вещей которые ему напоминали родителей. Всё остальное оставил и вышел почти налегке из дома прикрыв дверь. Слёз по-прежнему не было. Что это? Жестокость, о которой говорил эзотерик? Или оцепенение. Он где-то читал что мозг может заблокировать на время понимание окружающего дабы не взорвалась голова. Время покажет, но что, бесспорно, он теперь совсем один. И должен выживать. Кому должен? Ведь никого не осталось. Себе? А не проще ли взобраться на высотку и спрыгнуть вниз? Нет. Этот выход не для него. Ему стало интересно что же произошло с планетой. Кто виноват? И кто ответит?

Юрий шагал к станции метро. За всё время он никого не встретил. Только собаки и кошки копались в пустых помойках. Стая дворняг зарычала и стала подбираться к нему окружая его. Э! А ведь они хотят есть, а я… Юрик вытащил самодельный отцовский нож, который прихватил из квартиры. Лезвие приличное сантиметров двадцать. Отец его сделал сам из промышленной пилы. Быстрорежущая сталь отлично держала заточку. Среди собак выделялся крупный ротвейлер. Наверняка вожак. Жалко. Юрий любил собак, но себя он любил больше и не собирался становиться ужином. Главное не торопиться. Он сделал несколько глубоких вдохов приготовившись к схватке. Прижавшись спиной к стене дома, он выжидал. Бежать было нельзя. Собаки всё равно догонят и прыгнут кто в ноги, а кто и в горло. Молодой человек приготовился отразить нападение. Взяв в правую руку рюкзак, а в левую нож. Он был левшой. Долго ждать не пришлось. Стоило только ему посмотреть ротвейлеру в глаза как тот решил напасть. Хорошо, что один. Юрий до последнего ждал момента, когда пятидесятикилограммовая туша оторвётся от земли и тогда он, поднырнув под неё распорол собаке брюхо. Вот и всё. Теперь остальным собачкам есть чем заняться. Пятясь задом выставив руку с ножом, парень отошёл метров на тридцать и исчез за углом. Позади послышалось ворчание и визг. Собачки делили вожака.

Миновав турникеты, он сбежал на платформу по неработающему эскалатору. На станции стоял поезд, следовавший в депо на Планерную. В сторону центра пути были пусты. Это понятно. Электричества то нет. Придётся идти по путям, и он даже захватил из дома фонарь с запасом батарей. Если что всегда можно будет подняться наверх и полазить по магазинам. Лишь бы не нарваться больше на бродячих собак. Молодой человек стоял посреди перрона и размышлял. И вдруг ему захотелось сделать то, что он всегда мечтал, а именно заорать на всю станцию.

— Сууууууккаааааааа!!! — эхо разнесло по всей станции вопль выжившего отражая его от стен и отправляя его в туннели. Юрик стоял на перроне с окровавленным ножом в поднятой руке и орал как сумасшедший, выплёскивая всё что накопилось в нём за последнюю неделю.

— Чего орёшь! — из-за колонны выглянул пожилой мужичок в тулупе.

— Живой! — Юрик с удивлением подошёл к человеку. — Живой.

— Да-да. Ты тоже, как я погляжу, — мужичок лет шестидесяти в овчинном тулупе и унтах. — Иосиф. — Представился почти лысый невысокого роста человек.