– Это точно? Ты уверена?! – Майя в недоумении покачала головой. – Я ни разу не слышала от Фрола, что у Вольфа есть другая женщина.

– Да? А твой Фрол, вообще, что-нибудь о нём рассказывал хоть раз? – колко посмотрела я в глаза подруги. – Я что-то не припомню, чтобы ты за эти два месяца хоть раз что-то рассказала о нём. Или с тебя Фрол честное слово взял за неразглашение тайны?

– Что ты такое говоришь, Марика? – возмутилась подруга. – Хотя ты права… Фрол совсем ничего мне про него не рассказывал. Я в самом начале, когда он вернулся, спросила про Вольфа. Знала же, что ты по нему сохла. Но Фрол ушёл от ответа. Сказал, что потом как-нибудь. И это “потом” ни разу за всё время не наступило. Что-то там нечисто… – Майя задумчиво потёрла виски. – Слушай, а ты… Это, – мялась в нерешительности. – Если уж так влюбилась в него… Не хочешь поехать к нему, и посмотреть, что и как?

– Май, ты меня за кого принимаешь? За идиотку?! Он ясно расставил точки над И. Он же мне чётко сказал, что женится на другой. А мне предложил роль любовницы. Это я потом, взбесилась и сама сказала, что хотела замуж ради его денег. А если нет, то он мне неинтересен. Хотела задеть побольнее…

– Зачем? – Майя в недоумении хлопала подкрашенными ресницами.

– Затем! Обидно было… – горло снова сдавил спазм. – Я ему сказать хотела утром, что беременна от него. А он опередил! – всхлипнула я. – Сказал, что женится…

– Марика! – подруга, прикрыв ладонями рот, таращилась на меня. – Ты? Беременна?!

– Да… – сникла я.

– Зашибись… – Майя смотрела на меня с таким сочувствием, словно я подхватила болезнь, которая не лечится. – И?! Что делать собираешься?

– В смысле? – покосилась я на неё.

– В прямом, – буркнула подруга. – В сентябре рожать. Ваня твой в одиннадцатый только пойдёт. Потом дальше его учить надо будет. Ты не справишься, Марика. На декретные не проживёшь.

Обхватив себя за плечи, я раскачивалась, словно баюкала себя. Понимала, что подруга беспокоится. Я и сама всё это понимала. Только представить себе не могла, чтобы пойти и убить эту кроху.

– Майя, я не знаю, как выкарабкаюсь из всего этого. Но я ещё до возвращения Вольфа всё решила. Он уже есть. Маленький. Беззащитный. И из-за того, что его отец не хочет жениться на мне, я должна убить ребёнка?

– Господи, Марика, что ты говоришь такое? – Майя побледнела. – Нет, конечно! Как можно?

– Тогда к чему этот допрос?

– К тому! – сердито нахмурилась моя правильная подруга. – Ты должна ему сказать. Ведь это его ребёнок! Марика, он имеет право знать. Я сейчас же позвоню Фролу! Пусть они едут сюда! При нас скажешь. Посмотрим, посмеет ли он потом о свадьбе думать.

– Только попробуй! – сузила до щёлочек глаза я, прожигая подругу взглядом. – Предупреждаю. Майя. Тебя, – не знаю, откуда взялось во мне столько ярости, но слова чеканились металлом. – Если хоть кто-нибудь узнает, что я беременна от Вольфа – я вычеркну тебя из памяти! Понятно?!

– Марика, я понимаю, ты сейчас не в себе, – начала мягко уговаривать меня она. – Но что за причуды? Фрол не слепой. Через пару-тройку месяцев он сам увидит и, сложив два и два, поймёт, чей это ребёнок. И как бы я его ни просила, уверена, он сообщит Вольфу.

– Это не причуды. Это моё решение, – поджала губы я. – Раз ему не нужна я, то и ребёнок мой – тоже. Не нужна нам его милостыня. Ему непорочная жена породистых нарожает, – во мне всё ещё плескалась обида, и я пока никак не могла её унять. – Выкручусь! У меня ещё есть время, чтобы что-то придумать и подготовиться.

– Ладно, оттянешь ты время. Но ведь он рано или поздно сам всё узнает, – Майя пристала, как репей.