Я уже было закрыл глаза, подставив лицо божественному свету, но что-то дёрнуло меня за левый бок и потащило в сторону моего бездыханного тела.

Сопротивляться было бесполезно. Это как маленькому клубочку пыли пытаться выстоять против пылесоса, направленного прямо на него.

И только когда меня вытянуло на лестничную клетку, я опять почувствовал контроль.

– Да я тебе говорю, Женёк, не войдём мы в лифт. Давай, хватай уже носилки и понесли.

– Нет, а если мы вот… как его? – почёсывая голову, медбрат Женёк, видимо, вспоминал слово. – Во, точно, вертикально поставим! Давай хоть попробуем, а? У меня с прошлого раза поясница ещё в себя не пришла.

Мужик постарше лишь рукой махнул, закатал рукава и, показывая всем видом, что разговаривать больше не будет, приподнял свою часть.

Женёк что-то тихо процедил сквозь зубы, но спорить со старшим товарищем не стал.

Я в последний раз с тоской взглянул на свою дверь, поджал нижнюю губу и попрощался… Но не с чем-то конкретным, а просто с местом, в котором я прожил свои последние годы.

Надеюсь, Толик позаботится о Барсике, а если не позаботится, я к нему во снах приходить начну и мяукать.

Раздался удар.

Повернув голову, я увидел, как металлическая ручка носилок ударилась о железные перила.

– Э, мужики, не картошку несёте! – раздосадовано крикнул я. Но реакции не последовало. Мужики как кряхтели, нащупывая ногами ступеньки, так и продолжали кряхтеть.

Их понять можно, после 30-ки я изрядно поднабрал и с каждым годом всё больше стал верить в поговорку «Хорошего человека должно быть много».

Не уверен, что медбратья, перенося мои 96 килограммов, в этот момент соглашались с этой поговоркой…

Спускаясь за ними, я обратил внимание, что в трёх местах тело было закреплено фиксирующими ремнями. Видимо, пока я "слезу пускал", прощаясь с местом обитания, мужики тело пристегнули. И на том спасибо.

Как-то в детстве я был на похоронах, мне было лет 5-6, уже и не вспомню точно. В те года ещё пожилых людей хоронили с определёнными ритуалами.

В подъезде от квартир стариков до самого катафалка разбрасывали лепестки цветов, а соседи с трауром на лице и рыданиями провожали в последний путь стариков, которые, конечно же, с их слов «ушли так рано…»

Меня же никто не провожал, детей у меня не было, дальние родственники жили в другом городе, и мы почти не общались. А друзья… Кто-то тоже насовсем покинул бренный мир, а кто-то просто пропал из моей жизни.

Пожилая женщина, кажется, эта была соседка с пятого этажа, с грустным лицом придерживала дверь, помогая санитарам выйти на улицу.

Старший медбрат весь взмок, и с его лба, как бусинки, нависали капли пота.

Рядом с подъездом на аварийке стояла машина скорой, и, завидя нас, водитель вышел наружу, быстрым шагом обошёл её и открыл заднюю дверь.

– Серёга, помоги, а! Будь другом. – хриплым голосом запричитал Женёк.

И вот, они втроём приподняли носилки и закинули тело в салон. Закрыв двери, мужики синхронно, и даже как-то отрепетировано взяли по сигаретке и закурили. Мне бы кто закурить дал.

– Есть у кого сигареты для призраков?

Но меня опять не услышали, эх. Что ж я не догадался умереть с пачкой сигарет в заднем кармане треников?

Нет, ну серьёзно, вся одежда на мне. Треники, которым лет 10, изрядно износились, но я не жаловался. Засунув руку в левый карман, я нащупал дырку, провёл рукой по растянутой майке с выцветшими жёлтыми буквами партии, коснулся трёхдневной щетины и глазом поймал солнечный блик от бокового зеркала скорой. Подойдя к нему, я опустил голову и вместо отражения увидел что-то иное, странное…