Открываю сумочку, чтобы проверить, положила ли я в нее слезоточивый баллончик, хотя прекрасно знаю, что нет. Взгляд падает на столовый нож. Смогу ли я им воспользоваться в экстренной ситуации?

Кладу на него салфетку, а после накрываю рукой, все это время стараясь поддерживать милую беседу с женщинами напротив, не словом — так улыбкой, хоть и вымученной из-за нарастающей внутри меня тревоги. Смотрю на Артура, но тот так увлечен беседой с будущими партнерами, что не замечает ни меня, ни мужчину, сидящего рядом и вожделенно смотрящего на меня, с ощутимым желанием обладать. Стая противных мурашек проходится по всему телу. Пульс зашкаливает. Бежать надо срочно!
Не в силах больше бездействовать, извиняюсь и резко встаю из-за стола, сославшись на то, что вдруг резко стало плохо, возможно, из-за слабого желудка. Подхожу к Артуру, извиняюсь перед всеми за то, что прерываю, и прошу его уделить мне минутку.
Он, только что улыбающийся и непринужденно беседующий за столом, переводит на меня полный неодобрения взгляд, который пронзает холодом всю меня. Еле сдерживая свои эмоции, он с натянутой улыбкой цедит:

— Элла, быстро пошла и села на место, сейчас совсем не время.

Кидаю быстрый взгляд на неприятного мужчину и ловлю усмешку на его лице. Он как будто понимает мои действия и чувствует мой страх, наслаждается этим животным чувством.

Понимаю, что от Артура мне помощи не будет. Значит, надо действовать самой.

Оглядываюсь, вижу выход из ресторана.

Вновь смотрю на Артура и его партнёров, выдавливаю через силу улыбку и отхожу от их стола. Подхожу к своему, а внутри стойкое нежелание садиться. Все в душе протестует против того, чтобы я продолжала делать вид, что все хорошо. Но взгляд Артура, следящего за моими действиями, ощущаю и тушуюсь под ним. Незаметно кладу салфетку, в которую спрятала нож, в сумку. Медленно присаживаюсь за свой стол и, когда поднимаю глаза, натыкаюсь на довольное лицо того мужика, что вызывает стойкое желание сопротивляться. Резко вновь выпрямляюсь, быстро извиняюсь перед женщинами и иду в сторону выхода.

Прохожу стеклянные двери, после следует фойе, и дальше через проход — улица, свобода!

Выдыхаю с облегчением, как вдруг меня хватают за руку и резко тянут в сторону, скрыв от чужих глаз за выступом в стене.

11. Глава 10

Паника охватила всю меня. Начинаю отбиваться, молочу, куда могу, по мужчине, но мое сопротивление для него ничего не значит. Он его подавляет и, воспользовавшись моим бессилием, прижимает к стене, расставив обе руки по бокам от головы.

Глаза мужчины заволокло похотью и желанием. Он буквально сжирает ими меня.

Что-то шепчет мне на английском языке, вставляя словечки на арабском, и я ничего не понимаю.

Но по интонации отчетливо осознаю, что шепчет он мне грязные словечки, пошлые. Из-за нашей борьбы головной убор араба скосился в бок, но он этого не замечает, он настолько поглощен мной, что ничего не понимает. Силой заставляет меня поднять руки на головой и, закрепив их там своей одной, освобождает вторую и водит ею по моему телу, останавливаясь на изгибах и уделяя этим местам особое внимание.

Холодный пот покрывает всю меня. Неужели все повториться в моей жизни?! Нет! Я не хочу! Только не это! Верчу головой из стороны в сторону. Нет! Не хочу

Кричу:

— No! I don't want to! Please let me go! (Англ. — Нет! Я не хочу! Пожалуйста, отпустите меня!)

Араб понимает меня, и мой отказ злит его! Он с размаху бьет меня по лицу.

От его удара голову сносит в сторону, и вдобавок я ударяюсь затылком о стену, а после как будто из далека слышу, вперемешку с получаемыми поцелуями: (ред.)