Мы вылетели перед особняком в стиле старой доброй Англии. Сигурд остановился, а все остановились вместе с ним. Я слезла с Астрид, чувствуя, как внутри все сжимается.

- Помни, - рыкнула она тихо. - Ты должна показать себя…

Я попыталась расправить плечи, чувствуя внутри накатывающее волнение. Оно подкатывало прямо к горлу, а я пыталась его проглотить.

Дверь открылась, и оттуда вышел красивый мужчина в черном. “Обалдеть!”, - подумала я, глядя на его темные волосы и бирюзовые глаза. Он держался так, словно огромный черный ворон на ветке, и взгляд его не предвещал ничего хорошего.

Следом вышел солидный мужчина средних лет в дорогом камзоле. Он был уже седым, и я почему-то решила, что герцог - это он. Немного погодя выпорхнула белокурая девушка с красивом платье, а я услышала тихое рычание Сигурда. Сальгард опустив голову, словно идет на каторгу, поплелся к ней, а она радостно обняла его и принялась чесать.

Сальгард вздыхал так, словно он всей душой ненавидит этот процесс, но вынужден подчиниться воле альфы. Он еще несколько раз смотрел с укором на стаю, пока нежные белые ручки погружались в его мех.

Следом за блондинкой вышел молодой мужчина со светлыми волосами. Он был похож на херувима. Блондинка позвала его к Сальгарду и через мгновенье они уже чесали его вместе.

Что-то меня пока все это обескураживает, если честно!

У меня в воображении стоял мрачный замок с презрительными взглядами, а не уютное поместье, Сальгард, который валяется на снегу и улыбчивая и смешливая пара, которая его чешет и о чем-то переговаривается.

Потом вышла крупной красоты женщина с суровым взглядом кондуктора трамвая и вахтерши. На ней была какая-то шубейка, явно видавшая виды. И мне вдруг показалось, что она сделала ее из тех, кто посмел с ней ругаться!

Мне тут же перехотелось ругаться. Ругательная железа резко отказала.

Я понимала, что против такой стены я не выстою. А то, что опыт у дамы был, было видно по ее лицу. “Наедешь - сломаешься!”, - прочитала я в ее глазах, про себя решив, что это все-таки она.

Она почему-то тут же посмотрела на меня, словно уже подбирая ругательства.

И только потом я заметила хрупкую темноволосую девушку с грустными глазами. Мне захотелось узнать, почему она такая грустная.

- Эр-р-рцилия, невеста герцога, - пророкотал Сигурд, показывая на огромную даму и девушку рядом с ней.

И тут я увидела, как красавец в черном берет за руку грустную девушку, и они становятся напротив нас. Погодите! Это и есть … Эрцилия?

- Это - моя Луна, - произнес Сигурд, кивнув в нашу сторону. - И ее сын.

Сейчас, когда девушка подняла глаза, я увидела странную вещь. Мне показалось, что черты ее лица знакомы…

Ингрид!

Да! Она поразительно похожа на Ингрид!

Пока я смотрела на нее, я видела жадный взгляд Сигурда. Он смотрел на эту девушку так, словно готов вырвать ее из рук герцога.

В горле сжался ком. Девушки поразительно похожи. Мне кажется, что если поставить их рядом, можно смело включать индийскую музыку.

Неожиданное чувство горечи заставило меня сглотнуть. В глубине души появилась женская обида, которую я отчаянно проглатывала.

Такое чувство, словно ты только-только начала встречаться с мужчиной, а потом внезапно обнаруживаешь, что он периодически пасется на странице своей бывшей или несостоявшейся. Он смотрит на нее таким взглядом, что ты понимаешь, что в этих “звиздострадашках” ты немного лишняя. И в этот момент, когда он разглядывает ее фото, он от переполнявших его чувств теряет бдительность и не замечает, как дрожит в твоих руках тарелка супа, которую ты бережно несла ему.