Психанув, снимаю блокировку, к счастью, никакого пароля здесь нет, и нагло вламываюсь в сообщения. 

«Давно хотел сказать, да случай не представился. Последняя статья, где ты повесила на Арестова отцовство, — бомба. И все же, может, хватит уже? Поверь, рано или поздно он сопоставит факты и поймет что ты — это Оливия Уайлд. Он уничтожит тебя, Полина».

— Как точно ты сказал, кучерявый, — шиплю, покидая лофт. 

20. Глава 20

Артем... или гнев сильнее любви...

На улице дождь. В душе не лучше. Ощущение сырости и промозглости даже внутри.

Крепко сжав ее телефон, поднимаю голову и утыкаюсь взглядом в лобовое стекло. Из-за дождя, что нещадно льет плотной стеной, ни черта не видно. Ни единого силуэта, выползающего из универа. Может, оно и к лучшему. Не уверен, что, увидев ее, я смог бы удержаться от сиюминутной расправы.

Порывистый шум ветра немного приглушает гамон мрачных мыслей, не позволяет окончательно увязнуть в навязчивой идее отомстить. Капли дождя разбиваются на маленькие частички из-за столкновения с крышей автомобиля, словно хрустальная ваза, и мне слышится грустная музыка. 

Никогда не любил дождь. Он нагоняет мучительную тоску. Возможно, именно поэтому я так мечтал свалить в Лос-Анджелес. Я видел себя успешным и целеустремленным, чувствовал внутреннюю свободу. А сейчас скован прочными цепями, пришвартован к отцовскому дому без права выбора. Отныне и на веки вечные все мои серьезные и глубоко осмысленные решения решаются только с ним. К счастью, серьезность и глубокая осмысленность относятся только к боям. 

Телефон в руках снова вибрирует, глаза снова впиваются в очередное злосчастное сообщение: «Поль, я понимаю, что достал, и ты не желаешь отвечать, но… быть в студии за час до положенного. Внеплановая планерка». 

Да плевать… скорее всего, я просто промолчу. Пусть сама разбирается, да на собственной шкуре узнает, как это нелегко. Несмотря на то, что я самолично приложил дохрена усилий, чтобы убрать из сети поганые статейки, до сих пор уверен, что без помощи отца здесь не обошлось. Ну нет у меня такой власти, как у него. Говорю же, волчонок.

В давящей тишине, разбавленной только грустной музыкой дождя, я провожу несколько часов. Ставя на чашу весов учебу и свое дерьмовое настроение, наблюдая со стороны скептическим взглядом, я решаю отсидеться в машине. Не спорю, я спокойно мог завалиться на пары, испортить настроение преподавателям, одногруппникам, да только кому из них охота лицезреть мою кислую физиономию? В кои-то веки я поступил правильно — остался дожидаться ее в машине.

Не знаю, как это объяснить, но я шестым чувством чувствую, что наша встреча состоится с минуты на минуты. Только вот я к ней, как оказывается, ни хрена не готов. 

Оттягивая момент, подыскивая в голове слова побольнее, я погружаюсь в воспоминания часовой давности. Оказывается, Полина не так проста, как кажется на первый взгляд. Узнав, что страничка скандального блогера-журналиста принадлежит ей, каюсь, всего на секунду, но меня взяла гордость за нее. Есть в ней приключенческая жилка. Да только вот она ее обесценивает. 

Почти каждое сообщение содержит в себе стандартную фразу с рекламным предложением. Я имел возможность наблюдать заоблачные цифры вознаграждений за заказную статью. И везде был отказ Оливии Уайлд. Ну как тут не гордиться? 

Но даже несмотря на такую заслугу перед человечеством, я ее ненавижу!

Прикрыв веки и откинувшись на подголовник, делаю глубокий вдох. Изо всех сил стараюсь расслабиться и подумать о семье, до которой она еще не добралась. Вспоминая технику господина Селезнева, моего личного мозгоправа, начинаю верить в лучшее. По крайней мере, меня значительно отпускает желание прибить ее при встрече.