Кроме рагу с мясом служанка подала травяной отвар, который я окрестила местным чаем, и какой-то замысловатый десерт с вишней — что-то среднее между суфле и пастилой, поданное в маленьких креманках. Он оказался таким вкусным, что захотелось взять ещё порцию. Я покосилась на Адриэна, проигнорировавшего десерт, и решилась спросить:

— Вы будете есть свою порцию?

Муж слегка вздрогнул — кажется, опять глубоко задумался, — и перевёл на меня рассеянный взгляд.

— Что вы сказали?

— Спросила, будете ли вы есть свою порцию десерта, — ответила я, поёжившись.

— Можете забирать, я равнодушен к сладкому, — ответил муж, придвинув к себе чашку с отваром.

Интересно, а зачем тогда Нэйлия готовит десерт? Ну не для меня же! Я придвинула к себе креманку и принялась за её содержимое. Сладкое немного приподняло настроение, однако стоило вспомнить о визите к целителю, как снова стало тревожно. Спорить с Адриэном я, конечно, не стала: раз он уже успел договориться, значит, точно не отступится. Хотя, признаться честно, рука чесалась всё сильнее, и я сама начала мечтать о каком-нибудь чудо-средстве.

Когда я разделалась с десертом и допила отвар, осталась сидеть, не зная, что делать дальше. Чашка Адриэна почти не опустела, и он явно не торопился заканчивать с обедом.

— Хотите ещё отвара? — спросил муж, заметив, что я отодвинула чашку, и кивнул на кувшин, который оставила Нэйлия.

— Нет, спасибо.

— Если вы закончили, можете идти, но на всякий случай напомню: по этикету жена не имеет права выходить из-за стола раньше мужа, так же, как и дети.

— Именно так я и подумала, — кивнула я и поспешила сбежать из столовой. Фраза про детей мне совсем не понравилась. Хорошо, что у меня пока есть подарки от Розины Иверс, но что буду делать, когда они закончатся, даже думать страшно. Я поёжилась, вспомнив про то, что как минимум каждые полгода нам придётся исполнять супружеский долг. Драгоценные мешочки я сунула в карман бордового вечернего платья. Надо бы, наверное, перепрятать получше. Мало ли что. От мысли, что скоро содержимым одного из мешочков придётся воспользоваться, стало ещё тоскливее.

Я плотно прикрыла за собой дверь спальни и тяжело вздохнула. Ужасно хотелось прилечь и подремать, но я подавила это желание. Уже почти три часа, а значит, стоит хотя бы наряд выбрать и вообще привести себя в порядок. Надо подобрать ещё какое-нибудь платье с длинным рукавом, которое прикроет раздувшуюся руку, переделать причёску и накраситься: Адриэну не должно быть за меня стыдно.

Надо найти Нэйлию, чтобы помогла с крючками на платье. Не к муженьку же с этим идти! Я открыла дверь и решительным шагом направилась в кухню. Пора начинать учиться быть непробиваемой, как Элианна. Проходя мимо кабинета Адриэна, я опасливо оглянулась: вдруг сейчас выглянет и опять отчитает за то, что громко хожу? Но, к счастью, дверь осталась закрытой, и из-за неё не донеслось ни звука.

Как я и думала, служанка обнаружилась в кухне: мыла за нами посуду. То ли не услышала моих шагов, то ли притворилась, но, когда я вошла, голову не повернула.

— Нэйлия, мне нужна ваша помощь, — стараясь придать голосу твёрдости, начала я.

Служанка резко развернулась, сделав удивлённое лицо.

— Госпожа, я и не слышала, как вы подошли. Помогать вам — моя обязанность. Что случилось?

А взгляд при этом цепкий и холодный. На Адриэна она смотрит совсем иначе — с сочувствием, теплотой. Хотя это и не удивительно: я тут человек новый. К тому же Нэйлия, возможно, любила первую жену господина. Интересно, какой она была?