–Выйдите! – резко приказал Айболит.

И так резко вскочил на ноги, загораживая собой пациентку, что опрокинул вертящийся стул. – Я не разрешал вам входить.

–Тише, Айболит. Не кипешуй! –улыбнулся жених, поднимая стул и аккуратно ставя на место. – Я должен знать, что там у нее. Это же моя.

И всё! Не моя невеста. Не моя женщина. Просто моя. Кобыла, корова, матка на ножках. Моя вещь! Всё меняется. Луну уже почти освоили. На Марс скоро полетят. А эти не изменятся никогда. Горские евреи, или джууры – так они сами себя называют –как продавали девочек из бедных семей вторыми женами в богатые семьи, так и будут продавать.

Маша… таких, как она, мужчины не забывают никогда. Что странно. Они не писанные красавицы. Не одеты в секси юбочку. Не складывают губы уточкой. Они не яркие птицы. Они – подранки. Потому и запоминаются. Каждый, кто хотя бы раз в жизни видел упавшую с неба птицу, помнит это удивление в круглых глазах-бусинках.

Она еще смотрит вверх. Она еще не понимает, что та голубая высь для нее больше недоступна. Она еще не осознала, как страшно родиться слабой и не там, где нужно. И время от времени глядя на белых лебедей, гордых своей красотой, невольно вспоминаешь ту птицу, что беспомощно била крыльями на заплёванном асфальте.

Так и эта девушка Маша. Надеется на лучшее. Робко поглядывает на купившего ее жениха. И на него самого – доброго доктора Айболита, который устроит ее жизнь наилучшим образом.

Где-то рядом будут биться в страстях ее ровесницы. Менять мужчин, плакать в подушку, задыхаться от счастья. Жить обычной женской жизнью. У нее этого не будет никогда. Потому что ее народу наплевать на двадцать первый век и полеты в космос. Как продавали девушек, как кобыл, так и продолжат продавать. Вот таких, как Маша, которым не повезло. Не родились они в семье уважаемого человека. Поэтому они – расходный материал. Ходячие инкубаторы.

 –Так что, Айболит? –жених вскинул руку, поправляя часы стоимостью с новую крутую тачку. –Целка настоящая?

Айболит едва сдержался. Сейчас бы хорошим хуком справа припечатать эту наглую рожу. А потом выгнать его вон. Если бы не тесть, летел бы ты у меня, горский винторогий козёл, посвистывая дырочкой в правом боку! Целка… мерзость какая!

– Да, плева не повреждена, – сквозь зубы ответил Айболит.

Маша

Почему отец так меня позорит? Что я сделала? Мой жених Амир относится ко мне, как животному. Красивый доктор с добрыми глазами старается мне помочь. Но что он может один? Только подсластить горькую пилюлю. Всё решено без моего согласия. Я –вторая жена. А вторая –всегда горькая, как говорят у горских.

Едва ли не силой доктор вытолкал Амира из-за ширмы в кабинет, давая мне возможность одеться. Я быстро стащила новые белые носочки и попыталась натянуть колготки. Руки так дрожали, что одеться никак не получалось.

В сумочке зазвонил телефон. Я поспешно бросилась к нему. Это, наверняка, отец. Не отвечу –потом будет кричать, что не уважаю его.

–Ты еще в клинике? –отец, как обычно, не поздоровался.

–Да, я одеваюсь, папа.

–Хорошо. Уже подъезжаю. Всё в порядке?

–Нет, –очень хотелось сдержать слезы, но не получилось.

Голос прервался от рыданий.

–Перестань! – немедленно разозлился отец. –Что ты сопли распускаешь, да?

– Как я могу перестать, папа, если уже неделю чувствую себя рабыней?

Это началось в прошлую субботу с обычного теткиного бурчания. Она разбудила меня в шесть утра.

– Сколько можно спать? – тетка Раиса стащила с меня одеяло и хлопнула по попе. – Кто тебя такую замуж возьмет, Соню-засоню? Всё проспишь! Мужа, детей, жизнь вообще проспишь. Ээээ… дедей тюри кином! – она встряхнула одеяло и выругалась.