Вскоре возок остановился, было довольно темно, но я увидела, что остановились мы прямо возле больницы.

Было приятно, что на этот раз меня не обманули.

Мужчина легко спрыгнул вниз, проигнорировав ступени, и подал мне руку. Как бы я ни храбрилась, но, тяжело опёршись на руку мужчины, осторожно, останавливаясь ногами на каждой из двух ступеней, спустилась вниз.

— Спасибо вам, Алексей Сергеевич, и прощайте— бросив взгляд на приятное мужское лицо, сказала я и, не оборачиваясь, направилась в сторону входа в больницу.

— Фаина Андреевна, — вдруг окликнул меня мой новый знакомый. Я обернулась. Мужчина подошёл и передал мне карточку:

— У меня есть для вас деловое предложение, Фаина Андреевна, если вам будет интересно, завтра я до одиннадцати утра буду по этому адресу.

И развернувшись, быстрым шагом дошёл до своей «крутой» повозки и, поднявшись по ступенькам, не оборачиваясь, влез внутрь и с шумом захлопнул дверь.

Я стояла, наблюдая, как повозка уезжает, и тупо смотрела на карточку в руке. В темноте было не разобрать, что там написано. На ощупь карточка была сделана из плотной и дорогой бумаги.

И мне вот интересно, предложение будет такое же, какое мне сделал Дулов? Или действительно деловое?

18. Глава 6 (продолжение)

Особняк князя Дулова.

Князь Дулов снова сидел на одном из больших розовых диванов. Он ненавидел эту гостиную. Её ещё обставляла его супруга, вторая, так и не принёсшая ему наследника. Первая была пустоцветом, и вторая такая же. Хотя брал он девку, пусть и не богатую, но из многодетной семьи. Специально узнавал, и мать её и бабка, словно кошки, каждый год рожали. А эта, сколько он ни старался, так и не понесла.

Отправил её в деревню, набраться бабского здоровья. Вернулась брюхатая. Такого позора княжеской фамилии князь Игнатий Иванович Дулов допустить не мог.

Отправил неверную супругу обратно, да приставил к ней специального человека. А с бабами чего только при родах не случается?

Вот и эта при родах померла, да и «наследник» не выжил. Князь «погоревал», да и снова пустился на поиски супруги.

Слава дурная «бежала» впереди князя, и несмотря на его богатство и положение, не спешили за него своих дочерей сватать. Но вдова дворянина Стрешнева сама предложила ему свою дочь, правда запросила пятнадцать тысяч приданного…

Князя из воспоминаний вырвал звук открывающейся двери.

— Ну наконец-то! — недовольно бросил князь, и слуга с подносом, на котором стоял запотевший графин и стопочка, а на красивой, украшенной орнаментом сиреневого цвета тарелочке производства Императорского фарфорового завода, лежала капустка, да хрусткие огурчики, а в отдельной того же сервиза мисочке мочёные яблочки, чуть не спотыкнулся, услышав строгий голос скорого на расправу барина.

Барину надо было срочно «лечить» последствия неудачного дня.

Во-первых, так и не удалось уговорить этого «крестьянина» Порываева, во-вторых, ожила, почти что похороненная девка Стрешнева, а в-третьих, ещё никто так обидно не бил князя по самому дорогому.

После пары стопочек стало легче, мысли сразу переключились на главное.

«Что она знает?» — размышлял князь, которому оставался всего один шаг до задуманного.

И вдруг вспомнил сверкающие от возмущения глаза этой «бледной немочи», и удивился ощутив, как желание, родившись где-то на уровне поясницы, выстрелило острой иглой в низ живота.

«Что-то в ней изменилось!» — облизнул внезапно пересохшие губы Игнатий Иванович и рукой поправил, ставшими вдруг неудобными штаны.

Следом пришла злая мысль, что теперь будет сложнее воплотить то, что задумал, но ещё и предвкушение, что с такой девкой можно будет и «поиграть».