В результате к моменту приезда Анны Иоанновны в Москву «затейка верховников» уже была поставлена под большой вопрос. Сестра будущей императрицы Екатерина посоветовала ей «Кондиции» порвать, что Анна Иоанновна и сделала.

Она стала самодержавной императрицей, распустила Верховный тайный совет, репрессировала большинство его членов и других несогласных. Тем не менее устрашение могло оказаться недостаточным, чтобы полностью легитимизировать ее новое положение. Нужна была идеологическая платформа. Ею стал петровский реваншизм.

Абсолютная власть нужна была Анне Иоанновне, чтобы продолжать выполнять миссию, начатую ее великим дядей. Из Москвы, имеющей органическую связь с русской аристократией, обратно в Санкт-Петербург в 1731 году вернулась гвардия, а в 1732-м – и императорский двор. Существует мнение, будто бы на принятие такого решения серьезно повлиял Бурхард Христофор Миних.

В любом случае его подвиг оказался не напрасным. Все, что было сделано за несколько лет, императрица оценила по достоинству, и Миних стал одним из самых важных людей в аннинской России.

Анна Иоанновна во всех смыслах уступала Петру Великому. Ее политика сводилась по большей части к тому, чтобы не мешать уже запущенным процессам, не менять курс. В ее жестокое, несколько нелепое царствование семена, посаженные Петром, продолжали приносить плоды.

По-прежнему работали в России иностранные ученые. Вернувшиеся из заграничных поездок архитекторы строили планы по развитию столицы. Сын приглашенного Петром скульптора Карло Растрелли Франческо построил для Анны Иоанновны третий Зимний дворец. Словом, Петербург продолжался и достигал все новых успехов.

Власть русских императоров, начиная с Екатерины I и до царствования Николая I, держалась на штыках тогдашних силовиков. Гвардия, конечно, не была парламентом, но могла в любой момент действием выразить мнение российского дворянства. Чтобы угодить этому сословию, Анна Иоанновна придумала лазейку, позволяющую дворянину не начинать армейскую службу с чина рядового, а сразу стать офицером. В 1737 году в конфискованном у Меншикова дворце разместился Сухопутный шляхетский корпус – учебное заведение, дававшее одновременно общее и военное образование. Окончивший корпус сразу получал офицерский чин. Бурхардт Миних оказался основателем и первым директором нового учебного заведения.

Сделав блестящую военную карьеру в 1730-е годы, после смерти Анны Иоанновны Миних попал в опалу и провел 20 лет в ссылке в уральской деревне Пелым. Оттуда он несколько раз просил назначить его генерал-губернатором Сибири, что в конце концов и сделал Петр III, вернувший Бурхардта Миниха из ссылки в 1762 году.

Тому было уже 78 лет. После переворота Екатерины II бывший наемник принес ей присягу и получил под свое начальство несколько портов и построенный им больше 30 лет назад Ладожский канал.

Есть несколько героев, чья роль в строительстве Санкт-Петербурга до сих пор не оценена по достоинству. Архитектор и градостроитель Петр Еропкин – один из них. Он происходил из очень старой, но обедневшей русской дворянской семьи, получил благодаря Петру I блестящее образование в Италии, стал автором первого генерального плана Санкт-Петербурга, но вместо почестей от императрицы Анны Иоанновны «удостоился» жестокой казни. В такой трагической судьбе отразилось противоречие, заложенное Петром I в саму идею Петербурга: царю, как мы уже говорили, нравились европейские технологии, но не нравились европейские свободы. Участь первого главного архитектора столицы доказала, что импортировать первые без вторых по меньшей мере затруднительно.