Что это такое? Помешательство, вот это настоящие сумерки сознания – мы просто целовались, ничего больше. Максим прижимал меня к себе, держал так крепко, словно мои мысли об урагане реальны и в его голове, потому что отпустит и всё пропало. И меня било этим проклятым током, пронизывало этими разрядами, теперь я стала едина с Китой, которая была уничтожена этой нереальной, неестественной силой тяги одного человека к другому.

Мне казалось, что мы как два электрода – из одного в другой идёт чистое электричество. Ощутимое и потрясающе убийственное. Мы оба взялись за оголённые провода, и теперь, пока не сгорим, не отпустит. Так и будем бесноваться, пока кто-то не дёрнет рубильник. Но уж точно не я, и не Максим – мы просто не могли остановиться.

Он потянул за резинку в моих волосах и распустил их, они рассыпались по плечам, а он запустил в них руку, кладя её на мой затылок. Ничего больше – просто один бесконечный поцелуй или может сотня быстротечных…

Я не знаю – у меня не было сил на анализ происходящего. Если бы ему надо было ещё, то я отдала бы вдвое больше того, что он бы попросил. Но Максим не просил, не говорил – только обнимал и целовал.

И мы оба почти сгорели.

Но рубильник дёрнули.

Кто-то там за стенкой, в той чуждой нам сейчас реальности, что-то крикнул, кто-то кому-то кажется врезал. Старая добрая тусовка с пьяными разборками.

В стену влетела бутылка и разбилась с таким оглушающим грохотом, что мы оба застыли, тяжело дыша и смотря друг на друга.

Разборка ворвалась в сумрак уборной: крики, брань, возня… Корнев молча отгородил меня от всего этого и я вышла.

Нет, я не пошла в сторону столика – я не была готова. Это стало бы убийством меня, моего разума, моей души. Я вышла на улицу и просто пошла прочь.

Мне было искренне наплевать на холод, потому что меня распирало жаром от того, что только что со мной произошло, всё это было настолько нереальным и поражающим, сотрясающем моё сознание. Мне хотелось выть, я не понимала, что происходит – я даже не осознавала в какой реальности я нахожусь.

Меня догнала Джулс, она надела на меня моё пальто и намотала на шею шарф, что-то проговорила, нет проорала мне в лицо, но я не поняла ни слова, точнее просто не слышала, словно у меня были в ушах наушники, пробки, да вообще я была глухой.

Джулс заглянула мне в лицо, потом просто обняла, поцеловала меня в щеку, шею и больше я уже ничего не помнила.

В голове почему-то играла одна и та же бессмысленная песня про мечты самурая, я знала её, потому что она нравилась Джулс, но почему она играла в моей голове и что вообще со мной такое случилось?

— Доброе утро, крошка, – возвестил Моцарт, сидящий на кухне в квартире Джулс.

— Привет, – улыбнулась я и он расставил руки, призывая меня, чтобы обнять.

И я не отказалась.

— Головушка бо-бо? – спросил он и мягко, по-отечески, поцеловал меня в висок.

— Это ужасно, – сокрушённо отозвалась я, вспоминая вчерашний вечер, утыкаясь в него и нежась в тепле и уюте, который давали его объятия.

— Бывает, – усмехнулся он. — Иногда нужно себя отпустить.

— О, привет, – прохрипела Джулс, заходя на кухню. — Чай будешь? Или рассол, или минералку?

— Просто воду, – попросила я.

— Ну, этого добра навалом, – фыркнула она и налила мне стакан фильтрованной воды.

— Я готова, – возвестила Варя, тоже появляясь в проёме. — Тори, ты похожа на панду.

— О, чёрт, – простонала я, вспоминая, что у меня же был макияж и уж конечно я его вчера не смывала.

— Очень даже зачётно, – отмахнулся Моцарт, вставая со мной на руках и пересаживая на своё место, чтобы выйти. — До вечера девочки.