Чтоб было понятно, Наташа не говорит, а строчит из пулемета.

– Я не в курсе, – говорю с характерным акцентом. – Думаю, денюжки не поделили. Для одной роковой их слишком там многовато було.

– Не на Кубани живём. Говори правильно! – тут же замечает и поправляет. – Подожди. Они что бандиты? Откуда у нас столько? Не девяностые же.

– А куда было деться бравым парням? Думаешь, все испарились? – Ната напрягается, чувствую. – Не переживай, все у нас тут под контролем. Надёжно заперты. Твоим булочкам ничего не грозит.

– Дурочка, – смеётся подруга. – Ладно, раз ты всем сердца вырвала, можно расслабиться.

Пока расслабляемся, поднимаюсь со стула. Мне точно домой пора. Усну тут ещё.

– Мы сегодня с Кириллом, тем, что твой, кофе днем пили. До чего мальчик хороший. Бери, не раздумывая.

Точно, Кирюша! Не только про Артёма я подзабыла. С такой памятью далеко не уехать, он же звонил.

Моя память – моя беда. Я не набиваю себе цену, как думают многие. И бегать за мной тоже не надо. Просто я забываю. Могу вспомнить через месяц, куда уже перезванивать-то. Неактуально. А если и актуально, то неудобно. «Привет, это я. Ты рад? Я про тебя немножко забыла. И имя не помню. Напомнишь?»

Вода уже остыла, из ванны выходить не хочется. Ногой тянусь и нажимаю кнопку спуска воды, наблюдая за тем, как её уровень резко понижается. Закрыв слив, так же ногой открываю горячую воду.

Одиночества не чувствую, однако нехватка теплоты, определённо, имеется. Такая нехватка, которую кипятком не залить. Последний год всё чаще думаю о том, что пора рассмотреть вопрос об усыновлении. Единственное, что останавливает, – необходимость выходить замуж. Не хотелось бы.

Постепенно тело расслабляется, концентрируюсь на ощущениях, получаемых от лопающихся пузырьков. Уже за полночь, снова не высплюсь. Если ложиться спать сразу после работы, появляется чувство, что я что-то теряю.

В какой-то момент становится трудно дышать. Кто-то хватает за голову и начинает погружать её в воду. Страх не позволяет понять кто. На подсознательном уровне узнаю хватку Артёма. Ключи я у него забрала. Как он попал? Тяну носом воздух и тут же закашливаюсь. Сильно. Больно. В лёгких будто по спичке горит.

– До чего же ты глупая, – сквозь поплывшее сознание удаётся разобрать слова, произнесенные взволнованно. – Страшно оставить тебя.

Только в этот момент понимаю, что снова могу дышать. Тут же делаю это, и кашель выходит на новый уровень. В глазах всё так же темно, внутренности норовят выскользнуть из организма.

Замираю, по возможности стараясь не дышать.

Прихожу в себя постепенно. В комнате темно, пробивающийся в комнату свет позволяет понять, что я нахожусь в своей спальне. Как я сюда попала, не понимаю до тех пор, пока не замечаю в кресле фигуру.

Артём. Сидит, обхватив склонённую голову руками. Локти упираются в колени. Мой взгляд он не чувствует или просто не хочет на меня смотреть.

– Я испугался. Ты что творишь? – говорит негромко, но строго. – Если бы я не пришел… Ты утонуть захотела? Что за идиотская привычка – лежать в ванне часами, – чем дальше, тем холодней становится тон.

– Ты сделал дубликаты? – голос сипит.

– Это единственное, что тебя интересует? – взрывается, выпрямляясь.

– Мне казалось, это ты топишь.

В темноте видно, как глаза загораются недобрым блеском.

– Совсем кукухой поехала? Я без тебя дня провести не могу, – резко приближается, нависая. – Придушил бы, да сам подохну. Что ты за … – говорит сквозь зубы, делает носом глубокий вдох. Руки сжимают подушку по краям, моя голова между. – Алён, перестань мучать. В свинце меня варишь.