– У меня свой интерес, – честно ответил он. Я даже не ожидала.

– Пока я не стала наемницей, ты не можешь мне навредить, – сглотнула нервно.

– Это исследовательский интерес, – поморщился ментал.

– Даже так, – тяжко вздохнула.

– Ина, в коммуникаторе также забиты имена и координаты тех, кто сможет тебя обучать в дальнейшем.

– Разве это не задача тана Дзина?

– Поскольку я инициировал ваш поспешный выпуск, Дзин приставлен к вам в качестве наблюдателя. И лучше тебе держаться от него подальше. Он первая весточка проверки.

– Старик, да ты просто радуешь приятными новостями, – сыронизировала я.

– Подкидыш, прекращай кривляться. Я все это говорю лишь потому, что первую декаду не смогу быть рядом. Связываться со мной только в крайнем случае.

– Поняла, – кивнула серьезно.

– Свободного пути, – вздохнул он и вышел.

Прощаться старик не умел. И потом, когда мы загружались на корабль, я не видела его на плацу среди провожающих.

Провожающих вообще не было.

Шли третьи стандартные сутки полета. Мы развлекались как могли.

А все потому, что в целях безопасности нас заперли в каютах и полностью глушили сигналы извне. Хорошо хоть кормить не забывали. Санитарные отсеки имелись в каждой каюте, что радовало. Как-никак этот корабль предназначался для перевозки курсантов с базы в филиалы. Этакий передвижной временный изолятор. Ни связи, ни хотя бы попытки занять наш досуг.

В первый день собраться всей командой нам удалось лишь раз. В общем отсеке столовой.

– Рим, мы все понимаем, – начал высокий темнокожий парень. Хорог, как и наш ректор. – Присутствие шерги еще можно как-то объяснить, но на кой макрос нам мелкая?

– Мы ж ее не прокормим, – возмутился длинноволосый узколицый оборотень по имени Лай. С ним мы в столовом отсеке еще в академии пересекались.

– Ты с ума сошел? Человек в команде! – высказался третий индивид. Вместо кожи чешуя, зрачки вертикальные, явное наличие второго века. Лицо чуть вытянутое, с витиеватым узором вдоль скул.

– Знакомьтесь, – спокойно начал Рим. – Лай – доктор.

– Ганзо, – кивнул хорог, – отвечаю за вооружение.

– Змей, – скривился чешуйчатый. – Механик и пилот.

– Мэла, – представилась моя соседка. – Аналитик.

А я молчала, игнорируя презрительные взгляды мужской части команды.

– Птичка, – поторопил ведущий.

А я все молчала.

– Она бортовой техник, – ответила за меня Мэл, больно пихнув в бок локтем.

– Вообще-то первый пилот, – поправил Рим.

– Ты шутишь? – Змея заметно перекосило. – Я с ней работать не буду.

– С каких пор? – Мэла одарила меня удивленным взглядом. О моей второй профессии она не знала.

– Это не обсуждается, Змей, – холодно заявил Рим. – Моя птичка лучший пилот, какого мы могли встретить.

– Откуда такая информация? – поинтересовался Лай.

– А я полстандарта назад видел ее тренировочный полет за пределами острова на каре с единственным работающим двигателем и полностью отказавшими системами.

Помню, был такой.

– Откуда ты знаешь, что системы отказали? – напряглась я. В курсе был только тренер.

– Я сам привел их в неисправность, – признался ксерк. – Собирался отомстить за очередную подставу.

Это когда я устроила ему рандеву с парочкой такхшерцев, отличающихся ярой приверженностью к однополой любви, предварительно накачав ксерка наркотой?

– Я чуть не умерла тогда! – рявкнула возмущенно.

– А должна была умереть! – парировал Рим.

Народ взирал на нас в недоверчивом изумлении. И ругаться бы нам дальше, не прерви обоюдных признаний тан Дзин.

Разойдясь по каютам, мы больше не виделись, поскольку выпускать курсантов никто не собирался.